 |
|
Рассказывают также, о счастливый царь, что был в городе Мисре-Охраня-
емом [681] один башмачник, который ставил заплатки на старые сапоги. Его
имя было Маруф, и у него была жена по имени Фатима, а по прозванию
ведьма, и прозвали ее так потому, что она была нечестивая злодейка,
бесстыдница и смутьянка.
И она властвовала над своим мужем, и каждый день ругала его и прокли-
нала тысячу раз; а он страшился ее злобы и боялся ее вреда, так как он
был человек умный и стыдился за свою честь. Но он был беден, и когда за-
рабатывал много, тратил все на нее, а когда он зарабатывал мало, жена
вымещала это на его теле в ту же ночь, и лишала его здоровья, и делала
его ночь такой же черной, как страница ее грехов. И была она подобна
той, о ком поэт сказал:
Как много я ночей проспал близ жены -
В сквернейшем состоянье провел их!
О, если бы, когда я входил к жене,
Принес я яду и отравил ее.
В числе того, что случилось у этого человека с его женой, было вот
что. Однажды она сказала ему: "О Маруф, я хочу, чтобы ты сегодня вечером
принес мне кунафу [682] с пчелиным медом", И Маруф молвил: "Аллах великий
поможет мне заработать ее цену, и я принесу тебе сегодня вечером. Кля-
нусь Аллахом, нет у меня сегодня денег, но господь наш облегчит это де-
ло". И Фатима воскликнула: "Я не знаю таких слов..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до девятисот девяноста
Когда же настала ночь, дополняющая до девятисот девяноста, она сказа-
ла: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Маруф-башмачник сказал своей
жене: "Аллах поможет мне заработать ее цену, и я принесу ее тебе сегодня
вечером. Клянусь Аллахом, нет у меня сегодня денег, но господь наш об-
легчит". И Фатима воскликнула: "Я не знаю таких слов "облегчит" или "не
облегчит!" Но не приходи ко мне без кунафы, я сделаю твою ночь такой же,
каким было твое счастье, когда ты на мне женился и попался мне в руки".
- "Аллах великодушен", - сказал Маруф. А потом этот человек вышел, и за-
бота капала с его тела.
Он совершил утреннюю молитву, и открыл лавку, и сказал: "Прошу тебя,
о владыка, послать мне сегодня цену этой кунафы и избавить меня от злобы
этой нечестивой на сегодняшнюю ночь".
И он просидел в лавке до полудня, но работа не пришла к нему, и уси-
лился в нем страх перед женой.
И Маруф поднялся и запер лавку, не зная, как быть с кунафой, так как
ему нечем было платить за хлеб.
И он прошел мимо лавки торговца кунафой и остановился, смущенный, и
глаза его наполнились слезами. И кунафщик заметил его и сказал: "О мас-
тер Маруф, чего ты плачешь? Расскажи мне, что тебя поразило".
Маруф рассказал ему свою историю и сказал: "Моя жена жестокосердая, и
она потребовала от меня кунафы, и я просидел в лавке, пока не прошло
полдня, и не пришла ко мне даже цена хлеба, и я боюсь моей жены". И ку-
нафщик засмеялся и сказал: "С тобой не будет беды! Сколько ты хочешь ку-
пить кунафы?" - "Пять ритлей" - сказал Маруф. И кунафщик отвесил ему
пять ритлей и сказал: "Топленое масло у меня есть, но у меня нет пчели-
ного меда, а есть только тростниковый мед. Он лучше, чем пчелиный мед, и
что за беда, если кунафа будет с тростниковым медом?"
И Маруфу стало стыдно, так как кунафщик должен был ждать платы. И он
сказал ему: "Давай кунафы с тростниковым медом". И кунафщик изжарил ему
кунафу на масле и вымочил ее в тростниковом меду, и она стала подарком
для царей.
А потом кунафщик сказал: "Не нужно ли тебе хлеба и сыру?" - "Да", -
сказал Маруф. И кунафщик дал ему на четыре полушки хлеба и на полушку
сыра, а кунафы было на десять полушек, и сказал: "Знай, о Маруф, что за
тобой будет пятнадцать полушек. Иди к своей жене и доставь себе удо-
вольствие, а эту полушку возьми на баню; и тебе будет отсрочка - день,
два или три, пока не наделит тебя Аллах. И не притесняй твоей жены, - я
буду ждать, пока у тебя останутся деньги сверх расходов".
И Маруф взял кунафу, хлеб и сыр и ушел, благословляя кунафщика, и он
шел с залеченным сердцем и говорил: "Слава тебе, о господи! Как ты вели-
кодушен!"
И потом он вошел к своей жене, и та спросила: "Ты принес кунафу?" И
Маруф ответил: "Да". И положил ее перед ней. И Фатима взглянула на куна-
фу и, увидев, что она с тростниковым медом, сказала: "Разве я не говори-
ла тебе: принеси ее с пчелиным медом? Ты поступаешь наперекор моему же-
ланию и приносишь ее с тростниковым медом".
И Маруф извинился перед ней и сказал: "Я ее купил с отсрочкой упла-
ты". И его жена воскликнула: "Это пустые слова! Я буду есть кунафу
только с пчелиным медом". И она рассердилась из-за кунафы, и ударила ею
Маруфа по лицу, и сказала: "Поднимайся, о сводник, принеси мне другую!"
А потом она ударила его кулаком по челюсти и выбила ему один из его зу-
бов, и кровь потекла у него по груди.
И от сильного гнева Маруф ударил жену одним легким ударом по голове,
и тогда Фатима схватила его за бороду и стала кричать и говорить: "О му-
сульмане!" И соседи вошли и освободили его бороду из ее руки, и напали
на нее с упреками, и начали ее стыдить, говоря: "Все мы охотно едим ку-
нафу, которая с тростниковым медом. Что это за жестокость с этим бедным
человеком? Это позор для тебя". И они до тех пор уговаривали Фатиму, по-
ка не помирили ее с Маруфом, но после ухода людей она поклялась, что не
съест этой кунафы нисколько.
А Маруфа сжигал голод, и он сказал про себя: "Она поклялась, что не
будет есть кунафы, так я ее съем". И начал есть, и когда Фатима увидела,
что он ест, она стала говорить: "Если захочет Аллах, то, что ты съел,
будет ядом и сгноит твое тело". - "Не будет так, как ты говоришь, - ска-
зал Маруф и ел, и смеялся, говоря: "Ты поклялась, что не будешь есть эту
кунафу, но Аллах велик и великодушен, и если захочет Аллах, я завтра ве-
чером принесу тебе кунафу с пчелиным медом, и ты съешь ее одна".
И он начал ее успокаивать, а она его проклинала, ругала и бранила до
утра. А когда наступило утро, она засучила рукава, чтобы побить Маруфа,
и Маруф сказал ей: "Дай срок, и я принесу тебе другую кунафу". И он по-
шел в мечеть, помолился, и отправился в лавку, и открыл ее, и сел, и не
успел он в ней усесться, как пришли двое от кади и сказали: "Вставай по-
говори с кади: твоя жена пожаловалась ему на тебя, и облик у нее та-
кой-то и такой-то". И Маруф узнал, что это Фатима, и сказал: "Аллах ве-
ликий да испортит ей жизнь!" А потом он пошел с этими людьми и вошел к
кади и увидел, что его жена завязала себе руку и ее покрывало выпачкано
в крови, и женщина стоит, и плачет, и вытирает слезы.
И кади сказал ему: "О человек, разве ты не боишься Аллаха великого?
Почему ты бьешь эту женщину, и сломал ей руку, и выбил ей зуб, и делаешь
с ней такие дела?" И Маруф воскликнул: "Если я ее побил или выбил ей
зуб, суди меня, как желаешь, но дело было так-то и так-то, и соседи по-
мирили меня с ней!" И он рассказал кади всю историю с начала до конца. А
этот кади был из добрых людей, он вынул четверть динара и сказал Маруфу:
"О человек, возьми это и сделай ей кунафу с пчелиным медом и помирись с
ней". И Маруф сказал: "Отдай деньги ей". И Фатима взяла деньги, и кади
помирил их и сказал: "О женщина, слушайся твоего мужа. А ты, человек,
обращайся с ней ласково".
И Маруф с Фатимой вышли, помирившись с помощью кади, и женщина пошла
по одной дороге, а ее муж пошел по другой дороге, к себе в лавку, и сел.
И вдруг посланные кади пришли к нему и сказали: "Дай нам нашу плату".
И Маруф воскликнул: "Кади ничего с меня не взял; наоборот, он дал мне
четверть динара!" Но посланные сказали: "Нас не касается, дал тебе кади
или взял с тебя, и если ты не дашь нам нашу плату, мы возьмем ее у тебя
силой". И они потащили его по рынку. И Маруф продал свои инструменты и
дал им полдинара, и они отступились от него, а Маруф приложил руку к ще-
ке и сидел печальный, так как у него не было инструментов, чтобы рабо-
тать.
И когда он сидел, вдруг подошли к нему два человека, безобразные ви-
дом, и сказали: "Поднимайся, о человек, поговори с кади: твоя жена пожа-
ловалась ему на тебя". - "Кади помирил меня с ней", - ответил Маруф. Но
эти люди сказали ему: "Мы от другого кади: твоя жена пожаловалась на те-
бя нашему кади".
И Маруф поднялся, прося Аллаха о помощи против своей жены, и, увидев
Фатиму, он сказал: "Разве мы не помирились, о дочь честного?"
И Фатима воскликнула: "Не будет между мной и тобой мира!" И тогда Ма-
руф выступил вперед и рассказал кади свою историю и сказал: "Кади та-
кой-то только что помирил нас". И кади воскликнул: "О распутница, раз вы
помирились, чего же ты приходишь мне жаловаться?" - "Он еще раз побил
меня после этого", - сказала Фатима. И кади молвил: "Помиритесь; и не
бей ее больше, а она больше не будет тебе перечить".
И Маруф с женой помирились, и кади сказал ему: "Дай посланным их пла-
ту". И Маруф дал посланным их плату и отправился в лавку, и открыл ее,
сел там, и был он точно пьяный от горя, которое его постигло.
И когда он так сидел, вдруг подошел к нему человек и сказал: "О Ма-
руф, иди спрячься, твоя жена пожаловалась на тебя высшему двору, и к те-
бе идет Абу-Табак" [683]. И Маруф поднялся и, заперев лавку, побежал в
сторону Ворот Победы. А у него осталось пять полушек серебра от платы за
колоды и инструмент, и он купил на четыре полушки хлеба и на полушку сы-
ра, убегая от Фатимы, и было это во время зимы, после полудня.
И когда Маруф вышел на свалку, на него полил дождь, точно из бурдю-
ков, и его одежда промокла. Он вошел в аль-Адилию [684] и увидел разрушен-
ное помещение, где была заброшенная кладовая без дверей, и вошел туда,
чтобы спрятаться от дождя, и его одежда была пропитана водой.
И слезы потекли из-под его век, и он был подавлен тем, что с ним слу-
чилось, и говорил: "Куда я убегу от этой распутницы? Прошу тебя, о гос-
подь мой, пошли мне когонибудь, кто уведет меня в далекие страны, куда
ко мне не будут знать дорогу".
И когда он сидел и плакал, стена вдруг расступилась, и к нему вышло
из стены существо высокого роста, от вида которого волосы вставали дыбом
на теле, и сказало: "О человек, почему ты потревожил меня сегодня вече-
ром? Я живу в этом месте уже двести лет и не видел, чтобы кто-нибудь
входил сюда и делал то, что ты делаешь. Расскажи мне, каково твое наме-
ренье, и я исполню твою нужду, - мое сердце взяла жалость к тебе". -
"Кто ты и что такое ты будешь?" - спросил Маруф. И существо ответило: "Я
обитатель этого места".
И тогда Маруф рассказал ему обо всем, что случилось у него с женой, и
дух спросил: "Хочешь, я доставлю тебя в страну, куда твоя жена не найдет
к тебе дороги?" -
"Да", - ответил Маруф. И дух сказал: "Садись мне на спину". И Маруф
сел, и дух понес его, и летел с ним от наступления ночи до восхода зари,
и опустился на вершину высокой горы..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот девяносто первая ночь
Когда же настала девятьсот девяносто первая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что марид понес Маруфа-башмачника, и полетел
с ним, и спустился на вершине высокой горы, и сказал: "О человек, спус-
тись с этой горы, и увидишь окрестности города. Войди туда, - твоя жена
не будет знать к тебе дороги, и ей невозможно до тебя добраться".
И он оставил его и исчез; и Маруф сидел озадаченный и смущенный, пока
не взошло солнце, и тогда он сказал себе: "Встану и спущусь туда, в го-
род, - в том, чтобы сидеть здесь, нет никакой пользы".
И он спустился к подножию горы и увидел город с высокими стенами и
дворцами, уходящими ввысь, и богато украшенными строениями, и этот город
был усладой смотрящих.
И Маруф вошел в городские ворота и увидел, что этот город веселит
опечаленное сердце. И когда он шел по рынку, люди смотрели на него и
разглядывали его, и они все собрались вокруг Маруфа, дивясь на его одеж-
ду, так как его одежда не была похожа на их одежду. И один человек из
жителей города спросил его: "О человек, ты чужеземец?" И Маруф ответил:
"Да". - "Из какой ты страны?", - спросил этот человек. И Маруф ответил:
"Из города Мисра-счастливого". И тот человек спросил: "Давно ли ты его
покинул?" - "Вчера после полудня", - ответил Маруф. И человек засмеялся
и сказал: "О люди, пойдите посмотрите на него и послушайте, что он гово-
рит!" - "А что он говорит?" - спросили люди. И тот человек сказал: "Он
утверждает, будто он из Мисра и вышел оттуда вчера после полудня".
И все засмеялись, и люди собрались вокруг Маруфа и сказали: "О чело-
век, ты бесноватый, если говоришь такие слова. Как ты утверждаешь, будто
покинул Миср вчера после полудня, а утром оказался здесь? Дело в том,
что между нашим городом и Мисром расстояние целого года пути". - "Нет
бесноватых, кроме вас, - сказал Маруф, - а что до меня, то я правдив в
моих словах. Вот хлеб из Мисра, он еще свежий". И он показал людям хлеб,
и все начали его разглядывать, дивясь на него, так как он не был похож
на хлеб их страны.
И люди во множестве столпились вокруг Маруфа и стали говорить друг
другу: "Вот хлеб из Мисра, посмотрите на него". И Маруф стал знаменит в
этом городе, и некоторые люди верили ему, а некоторые не верили и смея-
лись над ним.
И когда это было так, вдруг подъехал к ним верхом на муле купец, сза-
ди которого было два раба, и он рассеял толпу и сказал: "О люди, разве
вам не стыдно, что вы собрались около этого чужеземца и издеваетесь над
ним и смеетесь? Что вам за дело до него?" И он до тех пор ругал людей,
пока не прогнал их от Маруфа, и никто не мог дать ему ответа. А потом он
сказал: "Пойди сюда, о брат мой! Тебе не будет зла от этих людей, у ко-
торых нет стыда". И он взял Маруфа, и привел его в просторный и разукра-
шенный дом, и посадил на царственное сиденье, а потом он отдал приказ
рабам, и те открыли сундуки и вынули одежду купца-тысячника, и купец
одел Маруфа в эту одежду. А Маруф был человек видный, и стал он подобен
начальнику купцов.
Потом этот купец потребовал скатерть, и перед ними разложили скатерть
со всевозможными роскошными блюдами из всяких кушаний, и они с Маруфом
поели и попили. А затем купец спросил Маруфа: "О брат мой, как твое
имя?" И Маруф ответил: "Мое имя Маруф, а по ремеслу я башмачник и кладу
заплатки на старые сапоги". - "Из какой ты страны?" - спросил купец. И
Маруф ответил: "Из Мисра". - "Из какого квартала?" - спросил купец.
"Разве ты знаешь Миср?" - спросил в свою очередь Маруф. И купец ответил:
"Я из его уроженцев". И тогда Маруф сказал: "Я с Красной улицы". - "А
кого ты знаешь на Красной улице?" - спросил купец. И Маруф оказал: "Та-
кого-то и такого-то", - и перечислил ему много людей.
И тогда купец спросил: "Знаешь ли ты шейха Ахмеда, москательщика?" И
Маруф ответил: "Это мой сосед, стеной к стене". - "Что он, здоров?" -
спросил купец. И Маруф ответил: "Да". Тогда купец опять спросил: "А
сколь ко у него детей?" - "Трое: Мустафа, Мухаммед и Али", - ответил Ма-
руф. И купец спросил: "Что сделал Аллах с его детьми?" - "Мустафа, - от-
ветил Маруф, - здоров, и он ученый, преподаватель, а Мухаммед - моска-
тельщик, и он открыл себе лавку рядом с лавкой своего отца, после того
как женился и жена родила ему сына по имени Ха сан". - "Да порадует и
тебя Аллах благой вестью!" - вое кликнул купец, И Маруф продолжал: "Что
же касается Али, то он был мне товарищем, когда мы были маленькие, и я
постоянно играл с ним. Мы ходили в одежде христианских детей и входили в
церковь, и воровали книги христиан, и продавали их, а на вырученные
деньги покупали себе еду; и как то раз случилось, что христиане увидели
нас, и схватили с книгой, и пожаловались нашим родным, и сказали отцу
Али: "Если ты не удержишь своего сына от вреда нам, мы пожалуемся на те-
бя царю". И отец Али успокоил их и задал ему порку, и по этой причине
Али убежал, и с того времени отец не знал к нему дороги. Он исчез двад-
цать лет назад, и никто не знает о нем вестей".
"Это я - Али, сын шейха Ахмеда, москательщика, а ты - мой товарищ, о
Маруф!" - воскликнул купец. И они приветствовали друг друга. А после
приветствия купец сказал: "О Маруф, расскажи мне о причине твоего прихо-
да из Мисра в этот город". И Маруф рассказал ему о своей жене Фатиме,
ведьме, и о том, что она с ним сделала, и сказал: "Когда ее обиды стали
для меня слишком тяжкими, я убежал от нее в страну Ворот Победы, и на
меня полил дождь, и я вошел в заброшенную кладовую в альАдилии и сидел
там и плакал, и вышел ко мне обитатель того места, - а это ифрит из
джиннов, - и спросил меня, что со мной, и я рассказал ему о моем положе-
нии, и тогда он посадил меня к себе на спину и всю ночь летел со мной
между небом и землей, а потом поставил меня на гору и рассказал мне про
этот город. И я спустился с горы и вошел в город, и люди собрались вок-
руг меня и стали меня расспрашивать. И я сказал им: "Я вчера вышел из
Мисра". И они мне не поверили, и пришел ты, и отогнал от меня людей, и
привел меня в этот дом. Вот причина моего ухода из Мисры. А ты - какова
причина твоего прихода сюда?"
И купец отвечал ему: "Меня одолело безрассудство, когда мне было во-
семь лет, и с того времени я ходил из селения в селение и из города в
город, пока не пришел в этот город, и называется он Ихтиян аль-Хатан. Я
увидел, что его жители - благородные и великодушные люди и у них есть
жалость, и узнал, что они доверяют бедняку и дают ему в долг и верят
всему, что он говорит. И тогда я сказал им" "Я купец, и я определил мою
поклажу, и мне нужно место, куда сложить поклажу". И они поверили мне и
освободили мне место. И я сказал им: "Найдется ли среди вас кто-нибудь,
кто бы мне одолжил тысячу динаров, пока не придет моя поклажа, и тогда я
верну ему то, что у него взял, - мне нужны некоторые вещи до прибытия
моей поклажи". И они дали мне сколько я хотел, и я пошел на рынок куп-
цов, и увидел там некоторые товары, и купил их, а на следующий день я их
продал и нажил пятьдесят динаров и купил других вещей. И я начал дружить
с людьми и оказывать им уважение, и они полюбили меня, и я продавал и
покупал, и мои деньги умножились. Знай, о брат мой, что говорит сказав-
ший поговорку: "Вся земная жизнь - бахвальство и хитрости, и в стране,
где тебя никто не знает, делай что хочешь". Если ты будешь говорить вся-
кому, кто тебя спросит: "По ремеслу я башмачник, и я бедняк, и убежал от
моей жены, и вчера ушел из Мисра", - тебе не поверят, и ты будешь для
людей посмешищем, пока останешься в этом городе. А если ты скажешь: "Ме-
ня принес ифрит", - все от тебя разбегутся, и никто к тебе не подойдет.
И люди будут говорить: "Этот человек одержим ифритом, и со всяким, кто к
нему приблизится, случится беда". И такая слава будет дурной для тебя и
для меня, так как они знают, что я из Мисра".
"Что же мне делать?" - спросил Маруф. И купец сказал ему: "Я научу
тебя, как сделать, если захочет великий Аллах. Я дам тебе завтра тысячу
динаров и мула, чтобы ездить на нем, и раба, который пойдет впереди тебя
и доведет тебя до ворот рынка купцов. Войди к ним, а я буду сидеть среди
купцов, и когда я тебя увижу, я встану и поздороваюсь с тобой, и поцелую
тебе руку, и буду возвеличивать твой сан. И всякий раз, как я тебя спро-
шу о какомнибудь сорте ткани и скажу тебе: "Привез ли ты с собой
сколько-нибудь такого-то сорта?", ты говори: "Много". А если меня о тебе
будут спрашивать, я стану тебя расхваливать и возвеличивать в их глазах,
а потом скажу: "Наймите ему амбар и лавку", и припишу тебе изобилие бо-
гатств и щедрость. Когда же подойдет к тебе нищий, дай ему сколько при-
дется, - и люди поверят моим словам, и убедятся в твоем величии и щед-
рости, и полюбят тебя.
А потом я тебя приглашу и приглашу ради тебя всех купцов и сведу тебя
с ними, чтобы они все тебя знали и ты бы их знал..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот девяносто вторая ночь
Когда же настала девятьсот девяносто вторая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что купец Али говорил Маруфу: "Я приглашу
тебя и приглашу ради тебя всех купцов и сведу тебя с ними, чтобы они все
тебя знали и ты бы их знал, для продажи и покупки, и брал у них, и отда-
вал. И не пройдет долгий срок, как ты уже станешь обладателем бо-
гатства".
И когда наступило утро, купец Али дал Маруфу тысячу динаров, одел его
в платье и посадил на мула, и дал ему раба, и сказал: "Да освободит тебя
Аллах от ответственности за все это, так как ты мой друг и мне обяза-
тельно оказать тебе уважение. Не обременяй себя заботой и брось думать о
том, что было у тебя с твоей женой, и не говори о ней никому". И Маруф
воскликнул: "Да воздаст тебе Аллах благом!" - а потом он сел на мула, и
раб шел перед ним, пока не довел его до ворот рынка купцов, и все купцы
сидели там, и купец Али сидел среди них.
И, увидев Маруфа, он поднялся, и бросился к нему, и сказал: "Благос-
ловенный день, о купец Маруф, о обладатель блага и милости!" А потом он
поцеловал ему руку перед купцами и сказал: "О братья, купец Маруф обра-
довал нас своим приходом". И все купцы приветствовали его, и Али делал
им знаки, чтобы они выразили ему уважение, а Маруф стал великим в их
глазах; а затем Али свел его со спины мула, и купцы приветствовали его,
и Али уединялся то с одним, то с другим из них и расхваливал Маруфа.
И его спрашивали: "Это купец?" И он говорил: "Да. Вернее - это самый
большой из купцов, и не найдется никого богаче, так как его богатства и
богатства его отца и предков знамениты среди купцов Мисра. У него есть
товарищи в Индии, Синде и Йемене, и в отношение щедрости он стоит на ве-
ликой ступени. Знайте же его сан, возвышайте его место и служите ему. Да
будет вам известно, что он прибыл в этот город не для торговли, и у него
нет другой цели, как посмотреть на чужие страны, - ему не нужно ездить
на чужбину для прибыли и наживы, так как у него столько денег, что их не
пожрут огни, и я - один из его слуг".
И Али до тех пор расхваливал Маруфа, пока купцы не вознесли его выше
головы и не стали рассказывать друг другу его достоинствах. А затем они
собрались подле него и начали предлагать ему угощения и напитки, и даже
начальник купцов подошел к нему и приветствовал его.
И купец Али говорил Маруфу в присутствии других купцов: "О господин,
может быть, ты привез с собой сколько-нибудь такой-то ткани?" И Маруф
отвечал: "Много!"
(А в эти дни Али показал ему всякие драгоценные ткани и научил его
названиям тканей, дорогих и дешевых.)
И один купец спросил Маруфа: "О господин мой, ты привез желтого сук-
на?" И Маруф ответил: "Много!" И купец спросил: "А красного, как кровь
газели?" И Маруф ответил: "Много!" И всякий раз, как он спрашивал его о
чем-нибудь, Маруф отвечал: "Много!"
И тогда этот купец сказал: "О купец Али, если бы твой земляк захотел
привезти тысячу тюков дорогих тканей, он бы привез их?" И Али ответил:
"Он бы привез их из одной кладовой в числе своих кладовых, и там бы ни-
чего не уменьшилось".
И когда они сидели, вдруг стал обходить купцов нищий, и одни подали
ему серебряную полушку, а другие подали джедид, но большинство из них не
дало ему ничего.
А когда нищий дошел до Маруфа, тот захватил горсть золота и дал ее
нищему, и нищий пожелал ему блага и ушел; и купцы удивились и сказали:
"Это подарок царей, - он ведь дал нищему золота без счета, и если бы он
не был из людей с большим состоянием и у него не было бы всего много, он
не подал бы нищему горсть золота".
А через некоторое время подошла к Маруфу бедная женщина, и он захва-
тил горсть золота и дал ей, и она ушла, благословляя его, и рассказала
об этом другим беднякам, и они стали подходить к нему один за другим, и
всякий раз, как они к нему подходили, Маруф брал горсть золота и пода-
вал, пока не израсходовал всю тысячу динаров.
А после этого он ударил рукой об руку и воскликнул: "Достаточно с нас
Аллаха, и благой он промыслитель!" И начальник купцов спросил его: "Что
с тобой, о купец Маруф?" И Маруф сказал: "Похоже, что большинство жите-
лей этого города - бедняки и нищие. Если бы я знал, что это так, я бы
привез в седельном мешке немного денег и подарил бы их бедным. Я боюсь,
что мое пребывание на чужбине продлится, а мне свойственно не отказывать
нищему. Но у меня не осталось золота, и когда подойдет ко мне бедняк,
что я ему скажу?" - "Скажи ему: "Аллах тебя наделит", - молвил начальник
купцов. И Маруф воскликнул: "Не таков мой обычай, и одолели меня по этой
причине заботы. Я хотел бы иметь тысячу динаров, чтобы подавать милосты-
ню, пока не придет моя поклажа".
И начальник купцов сказал: "Не беда!" И послал когото из своих слуг,
и тот принес ему тысячу динаров, и он отдал их Маруфу. И Маруф подавал
каждому, кто проходил мимо него из бедных, пока не раздался призыв к по-
луденной молитве. И люди вошли в мечеть и совершили полуденную молитв, и
то, что у него осталось от тысячи динаров, Маруф разбросал над головами
молящихся, и тогда люди обратили на него внимание и стали его благослов-
лять, а купцы дивились его великой щедрости и тароватости.
И потом Маруф обратился к другому купцу и, взяв у него тысячу дина-
ров, роздал их, а купец Али смотрел на его поступки и не мог ничего ска-
зать.
И Маруф делал так, пока не раздался призыв к предзакатной молитве, и
тогда он вошел в мечеть, и помолился, и роздал остаток денег. И не за-
перли еще ворот рынка, как он уже взял пять тысяч динаров и роздал их, и
всякому, у кого он что-нибудь брал, он говорил: "Когда придет моя покла-
жа, если ты захочешь золота, я тебе дам, а если захочешь тканей, я тебе
дам, - у меня много".
А к вечеру купец Али пригласил Маруфа к себе и пригласил с ним всех
купцов и посадил его на почетное место, и тот разговаривал только о тка-
нях или драгоценных камнях, и всякий раз, когда ему что-нибудь называли,
он отвечал: "У меня этого много".
А на следующий день Маруф отправился на рынок и стал обращаться к
купцам, и брать у них деньги и раздавать их беднякам, и он поступил та-
ким образом двадцать дней, пока не взял у людей шестьдесят тысяч дина-
ров, - и к нему не пришла ни поклажа, ни жгучая чума [685].
И люди стали шуметь о своих деньгах и сказали: "Не пришла поклажа
купца Маруфа! До каких же пор он будет брать у людей деньги и отдавать
их нищим?" И один из купцов сказал: "Правильно будет нам поговорить с
его земляком, купцом Али". И они пришли к нему и сказали: "О купец Али,
поклажа купца Маруфа не пришла". И Али сказал: "Подождите, она обяза-
тельно скоро придет". А потом он остался наедине с Маруфом и сказал ему:
"О Маруф, что это за дела? Что я тебе говорил: "подрумянь хлеб" или
"сожги его?" Купцы шумят о своих деньгах, и они мне сказали, что им с
тебя следует шестьдесят тысяч динаров, которые ты взял и роздал нищим.
Чем же ты заплатишь долги людям, когда ты не продаешь и не покупаешь?" -
"А что такое случилось, - сказал Маруф, - и что за количество - шестьде-
сят тысяч динаров? Когда поклажа придет, я им отдам; если они хотят -
тканями, а если хотят - золотом и серебром". - "Аллах велик! - восклик-
нул купец Али. - Разве у тебя есть поклажа?" - "Много!" - отвечал Маруф.
И Али воскликнул: "Аллах и его приспешники пусть воздадут тебе за твою
мерзость! Разве я учил тебя этим словам, чтобы ты говорил их мне? Я
расскажу о тебе людям!" - "Ступай без долгих разговоров, - сказал Маруф.
- Разве я бедняк? В моей поклаже всего много, и когда она придет, они
возьмут свои вещи, за динар-два, и я в них не нуждаюсь".
И тогда купец Али рассердился и воскликнул: "О маловоспитанный, я те-
бе покажу, как мне врать, не стыдясь!" И Маруф сказал: "Что сумеешь, то
и сделай, а они подождут, пока придет моя поклажа, и получат свое добро
с избытком".
И купец Али оставил его и ушел, говоря в душе: "Я раньше его расхва-
ливал, и если я теперь стану его хулить, то окажусь лгунам, и ко мне по-
дойдут слова сказавшего: "Кто похвалил, а потом осудил, тот солгал два
раза".
И купец Али рассердился и не знал, что делать. А потом купцы пришли к
нему и спросили: "О купец Али, ты с ним разговаривал?" И он сказал им:
"О люди, мне перед ним стыдно! У него тысяча динаров моих денег, и я не
могу с ним о них говорить. А когда вы ему давали, вы не советовались со
мной, и мне нечего о нем с вами разговаривать. Требуйте с него, а если
он вам не отдаст, пожалуйтесь на него царю этого города и скажите ему:
это плут, который сплутовал с нами, - и царь освободит вас от него".
И купцы пошли к царю и рассказали ему о том, что случилось, и сказа-
ли: "О царь времени, мы не знаем, что нам делать с этим купцом, щедрость
которого так велика. Он делает то-то и то-то и все, что берет, раздает
беднякам горстями. Если бы он имел мало, его душа не позволяла бы ему
брать золото горстями и раздавать его бедным, а если бы он был из людей
богатых, правдивость его стала бы нам ясна с приходом его поклажи. Но мы
не видим у него поклажи, хотя он утверждает, будто у него есть поклажа,
которую он опередил, и всякий раз, как мы называем ему какой-нибудь сорт
из сортов материи, он говорит: "Его у меня много!" Прошел уже долгий
срок, а об его поклаже нет никаких вестей, и нам с нею следует шестьде-
сят тысяч динаров, и все это он роздал беднякам". И они стали расхвали-
вать Маруфа и прославлять его щедрость.
А этот царь был жадюга, жаднее Ашаба [686], и когда он услышал о вели-
кодушии и щедрости Маруфа, им овладела жадность, и он сказал: "Если бы у
этого купца не было много денег, он бы не проявил всей этой щедрости.
Его поклажа обязательно прибудет! И эти купцы соберутся у него, и он
раздаст им много денег. Я имею больше прав, чем они, на эти деньги, и я
хочу завязать с ним дружбу и подружиться с ним, пока не пришла его пок-
лажа. И то, что взяли бы от него эти купцы, возьму я. Я женю его на моей
дочери и присоединю его деньги к моим деньгам".
И везирь царя сказал ему: "О царь времени, я думаю, что он плут, а
плут разрушает дом жадного..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот девяносто третья ночь
Когда же настала девятьсот девяносто третья ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что когда везирь царя сказал ему: "Я думаю,
что он плут, а плут разрушает дом жадного", - и царь молвил: "О везирь,
я его испытаю и узнаю, плут ли он, или говорит правду, и воспитан ли он
в богатстве, или нет". - "Чем же ты его испытаешь?" - спросил везирь; и
царь сказал: "У меня есть драгоценный камень. Я пошлю за этим купцом и
призову его к себе, и когда он сядет, окажу ему уважение и дам ему этот
камень: и если он узнает, какой это камень и узнает его цену - значиг,
он обладатель благ и богатства; а если он его не узнает - то он плут и
выскочка, и я убью его наихудшим образом".
И затем царь послал за Маруфом и призвал его к себе, и Маруф, войдя,
приветствовал его, и царь возвратил ему приветствие, и посадил его с со-
бой рядом, и спросил: "Ты ли купец Маруф?" - "Да", - ответил Маруф. И
царь молвил: "Купцы утверждают, будто им с тебя следует шестьдесят тысяч
динаров. Правда ли то, что они говорят?" - "Да", - ответил Маруф. И царь
опросил: "Почему же ты не отдаешь им деньги?" - "Они подождут, пока при-
будет моя поклажа, и я отдам им за один динар - два, и если они захотят
золота - я им дам, и если захотят серебра - я им дам, и если захотят то-
варов - я тоже им дам, - ответил Маруф. - Кому следует тысяча, я дам
две, - за то, что он защитил мою честь перед бедняками; у меня всего
много".
А потом царь сказал ему: "О купец, возьми этот камень и посмотри, ка-
кого он сорта и какая ему цена". И он дал ему камень величиной с орешек
(а царь купил его за тысячу динаров, и у него не было другого такого
камня, и он дорожил им). И Маруф взял его в руку, и сжал большим и ука-
зательным пальцем, и сломал, - так как драгоценный камень тонок и не вы-
носит давления.
"Зачем ты сломал этот драгоценный камень?" - спросил его царь. И Ма-
руф засмеялся и сказал: "О царь времени, это не драгоценный камень - это
кусок металла, который стоит тысячу динаров. Как же ты говоришь про не-
го, что это драгоценный камень? Драгоценному камню цена семьдесят тысяч
динаров, а это называется: кусок металла. Драгоценные камни, которые не
будут величиной с лесной орех, не имеют для меня цены, и я ими не зани-
маюсь. Как ты можешь быть царем и называть это драгоценным камнем, когда
это кусок металла, которому цена тысяча динаров? Но вам простительно: вы
бедняки, и у вас нет сокровищ, имеющих цену". - "О купец, - спросил его
царь, - а у тебя есть драгоценные камни, про которые ты рассказываешь?"
- "Много", - отвечал Маруф. И царя одолела жадность, и он спросил: "А ты
дашь мне настоящих драгоценных камней?" - "Когда придет моя поклажа, -
ответил Маруф, - я дам тебе много, и чего бы ты ни потребовал, у меня
много и я дам тебе все бесплатно". И царь обрадовался и сказал купцам:
"Уходи своей дорогой и подождите, пока не придет его поклажа, И тогда
приходите и возьмите ваши деньги от меня". И купцы ушли.
Вот что было с Маруфом и купцами. Что же касается царя, то он обра-
тился к везирю и сказал ему: "Обласкай купца Маруфа, и завяжи с ним раз-
говор, и скажи ему яро мою дочь, чтобы он на ней женился и мы бы заполу-
чили все блага, которые у него есть". - "О царь времени, - отвечал ве-
зирь, - поведение этого человека мне не нравится, и я думаю, что он плут
и лгун. Брось же эти слова, чтобы твоя дочь не пропала ни за что".
А этот везирь раньше просил царя женить его на своей дочери, и царь
хотел выдать ее за него замуж, но когда это дошло до царевны, она не
согласилась.
И царь сказал везирю: "О обманщик, ты не хочешь мне добра, потому что
ты раньше сватался к моей дочери и она не согласилась выйти за тебя за-
муж, и теперь ты пресекаешь путь к ее замужеству и хочешь, чтобы моя
дочь осталась, как земля под паром, и ты взял бы ее сам. Выслушай же от
меня такое слово: нет тебе касательства к этим делам. Как он может быть
плутом и лгуном, когда он узнал цену этого драгоценного камня - ту, за
которую я его купил, и сломал его, так как он ему не понравился? У него
много драгоценных камней, и когда он войдет к моей дочери, то увидит,
что она красива, и она отнимет у него разум, и он полюбит ее и даст ей
драгоценных камней и сокровищ. А ты желаешь лишить мою дочь и меня этих
благ".
И везирь промолчал, боясь гнева царя, и сказал в душе: "Натравливай
собак на быков!" А затем он обратился к купцу Маруфу и сказал ему: "Его
величество царь полюбил тебя, и у него есть дочь, красивая и прелестная,
на которой он хочет тебя женить. Что ты скажешь?" - "Это недурно, - от-
вечал Маруф, - но пусть он подождет, пока придет моя поклажа: приданое
за царских дочерей обильно, и сан их таков, что за них дают только при-
даное, подходящее к их положению. А сейчас у меня нет дням. Пусть же
царь подождет, пода придет моя поклажа, - у меня добра много. Я обяза-
тельно должен раздать за невесту милостыни пять тысяч мешков денег, и
мне нужно тысячу мешков, чтобы раздать их нищим и беднякам в вечер, ког-
да я к ней войду, и тысячу мешков, чтобы раздать тем, кто будет идти в
шествии, и тысячу мешков, чтобы сделать угощение для военных и для дру-
гих. Мне нужно сто драгоценных камней, чтобы дать их царевне на утро
после свадьбы, и сто драгоценных камней, которые я раздам невольницам и
евнухам, - я дам каждому из них камень, чтобы возвысить сан невесты. Мне
нужно одеть тысячу голых из бедняков, и не обойтись мне без подаяния, -
а все это возможно только тогда, когда придет моя поклажа, у меня ведь
всего много, тогда я и думать не стану обо всех этих расходах".
И везирь пошел и рассказал царю о том, что говорил Маруф, и царь ска-
зал: "Если он этого хочет, как же ты говоришь про него, что он плут и
лгун?" - "Я продолжаю это говорить", - сказал везирь. И царь выругал
его, и выбранил, и сказал: "Клянусь жизнью моей головы, если ты не оста-
вишь этих речей, я тебя убью! Возвращайся к нему и приведи его ко мне, и
я с ним устроюсь".
И везирь пошел к Маруфу и сказал: "Пойди поговори с царем". И Маруф
ответил: "Слушаю и повинуюсь!" И затем он пришел к царю, и тот сказал
ему: "Не оправдывайся этими оправданиями! Моя казна полна, возьми ключи
себе и расходуй все, что тебе нужно. Давай сколько хочешь, одевай бедных
и делай что хочешь, - и тебе ничего не будет от дочери и ее невольниц, а
когда придет твоя поклажа, сделай своей жене какое хочешь уважение. Мы
будем ждать ее приданого, пока не придет твоя поклажа, и между мной и
тобой нет никакого различия".
И затем он приказал шейх-аль-исламу написать брачную запись, и тот
написал запись царевны с купцом Маруфом, и царь принялся устраивать
свадьбу. Он приказал украсить город, и забили в барабаны, и поставили
кушанья всевозможных родов, и пришли забавники. А купец Маруф сидел на
скамеечке в брачном зале, и к нему приходили забавники, фокусники и пля-
суны, и мастера диковинных движений и удивительных развлечений, - и он
приказывал казначею и говорил: "Принеси золото и серебро! И тот приносил
золото и серебро, и Маруф обходил смотрящих, подавал каждому, кто играл,
горсть, и он благодетельствовал беднякам и нищим и одевал голых, и была
эта свадьба шумная.
И казначей не успевал приносить из казны деньги, а сердце везиря чуть
не лопалось от злости, но он не мог ничего сказать.
А купец Али удивлялся, что расходуются такие деньги, и говорил купцу
Маруфу: "Аллах и его приспешники пусть отомстят твоей голове. Тебе не
довольно, что ты погубил деньги купцов, и ты губишь деньги царя". И ку-
пец Маруф отвечал ему: "Это тебя не касается. Когда придет поклажа, я
все возмещу".
И он начал разбрасывать деньги и говорил про себя: "Жгучая чума! [687]
Что будет то будет, и от того, что предопределено, не убежишь!"
И свадьба продолжалась сорок дней, а на сорок первый день устроили
шествие невесты, и перед ней шли все эмиры и военные, и когда ее приве-
ли, Маруф стал рассыпать золото над головами людей. И царевне устроили
великолепное шествие, и Маруф истратил очень значительные деньги, и его
ввели к царевне, и он сел на высокое кресло. И опустили занавески, и за-
перли двери, и все вышли и оставили его у невесты, и тогда он начал бить
рукой об руку и просидел некоторое время печальный, ударяя ладонью об
ладонь и говоря: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, велико-
го". - "О господин мой, да будешь ты здоров, почему это ты озабочен?" -
спросила царевна. И Маруф сказал: "Как мне не быть озабоченным, когда
твой отец меня расстроил и сделал со мной такое дело, как будто сжег зе-
леный посев". - "А что с тобой сделал мой отец, скажи мне?" - спросила
царевна. И Маруф ответил: "Он ввел меня к тебе раньше, чем прибыла моя
поклажа, а я хотел иметь самое меньшее сто драгоценных камней, чтобы
раздать их твоим невольницам, каждой по одному камню, чтобы они радова-
лись и говорили: "Мой господин дал мне камешек в ночь, когда вошел к
своей госпоже". И этот поступок служил бы для возвышения твоего сана и
увеличения почета тебе. Я не перестаю раздавать камни, так как у меня их
много".
"Не заботься об этом и не огорчайся по этой причине, - сказала царев-
на. - Что касается меня, то тебе от меня ничего не будет плохого, так
как я подожду, пока придет твоя поклажа, а что касается невольниц, то
тебе от них тоже ничего не будет. Вставай, сними с себя одежду и доставь
себе наслаждение, а когда придет твоя поклажа, мы получим эти камни и
другое".
И Маруф поднялся и, сняв с себя одежду, сел на постель, и принялся
дразнить жену, и начались заигрыванья, и он положил ей руку на ногу, а
она села к нему на колени и вложила губы ему в рот, и был это тот час,
когда забывает человек отца и мать.
И Маруф обнял жену, и прижал ее к себе, я стал мять ее в объятьях, и
прижал ее к груди, и сосал ей губы, пока из них не потек мед. Он положил
ей руку под левую подмышку, и ее члены, как и его члены устремились к
сближению, и тогда он ударил ее между грудями, и она оказалась меж его
бедрами, и он опоясал ее ногами, и испробовал оба способа, и закричал:
"О отец двух покрывал!" И он вложил заряд, и зажег фитиль, и, нацелив-
шись по компасу, приложил огонь, и сбил башню со всех четырех столбов, и
была это загадка, о которой не спрашивают, и девушка вскрикнула криком,
который неизбежен..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот девяносто четвертая ночь
Когда же настала девятьсот девяносто четвертая ночь, она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что когда девушка вскрикнула криком,
который неизбежен, купец Маруф уничтожил ее девственность, я была это
ночь, которая не идет в счет ночей жизни, так как она заключает сближе-
ние с прекрасными, объятия, и игры, и сосанье, и пронзание до утра.
А потом Маруф сходил в баню и надел платье из платьев царей и, выйдя
из бани, пришел в диван царя, и те, кто был там, встали ради него на но-
ги и встретили его с уважением и почетом, поздравляя его, и призывали на
него благословение.
И Маруф сел рядом с царем и спросил: "Где казначей?" И ему оказали:
"Вот он, перед тобой". И Маруф молвил: "Подай почетные одежды и одень
всех везирей, и эмиров, и обладателей должностей!" И казначей принес ему
все, что он потребовал, и Маруф сидел, и давал каждому, кто к нему при-
ходил, и одаривал всякого человека, смотря по его сану.
И он провел таким образом двадцать дней, и у него не обнаружилось ни
поклажи, ни чего-нибудь другого, и казначей почувствовал из-за него ве-
личайшее стеснение.
И он вошел к царю в отсутствие Маруфа (а царь сидел с одним только
везирем, больше ни с кем), и поцеловал перед ним землю и сказал: "О царь
времени, я тебе кое-что расскажу, так как ты, может быть, будешь меня
упрекать за то, что я тебе этого не рассказал. Знай же, что казна опус-
тела, и там не осталось денег, кроме малого количества, я через десять
дней мы ее запрем пустой". - "О везирь, - сказал царь, - поклажа моего
зятя задержалась, и о ней нет вестей". И везирь захохотал и сказал: "Да
будет Аллах к тебе милостив, о царь времени! Ты слишком прост для дел
этого плута и лгуна! Клянусь жизнью твоей головы, у него нет ни поклажи,
ни чумы, которая освободила бы нас от него, и он с тобой плутовал, пока
не погубил твои деньги и не женился на твоей дочери даром. До каких пор
ты будешь беспечен с этим лгуном?" - "О везирь, - сказал царь, - как
сделать, чтобы узнать истинное положение дел?" И везирь сказал: "О царь
времени, не проведает тайны мужчины никто, кроме его жены. Пошли за тво-
ей дочерью, чтобы она пришла за занавеску, и я спрошу ее об истинном по-
ложении. Пусть она расспросит Маруфа и осведомит нас об его обстоя-
тельствах". - "В этом нет дурного, - сказал царь, - клянусь жизнью моей
головы, если будет установлено, что он плут и лгун, я убью его наихудшим
образом".
И затем он взял везиря и, придя с ним в приемную комнату, послал за
своей дочерью, и она пришла за занавеску (а это было в отсутствие ее му-
жа) и, придя, сказала: "О батюшка, что ты хочешь?" - "Поговори с вези-
рем", - сказал царь. И царевна спросила: "О везирь, что тебе?" И везирь
молвил: "О госпожа, знай, что твой муж погубил деньги твоего отца и же-
нился на тебе без приданого. Он все время обещает нам и не исполняет
обещаний, и об его поклаже не обнаружилось сведений, а в общем мы хотим,
чтобы ты рассказала нам про него".
И царевна сказала: "Его речи многочисленны, и он все время приходит и
обещает мне драгоценные камни, сокровища и дорогие материи, но я ничего
этого не вижу". - "О госпожа, - спросил везирь, - можешь ли ты сегодня
ночью завязать с ним разговор и сказать ему: "Расскажи мне правду и не
бойся ничего. Ты стал моим мужем, и я не допущу с тобой неосторожности.
Расскажи мне истину об этом деле, и я придумаю для тебя план, который
тебя спасет". И затем отдаляйся и приближайся к нему в разговоре, покажи
ему любовь и допроси его, а после этого расскажи нам истину о его деле".
- "О батюшка, - ответила царевна, - я знаю, как мне его испытать".
И затем она ушла, а после ужина к ней, по обычаю, вошел ее муж Маруф,
и она поднялась к нему, и взяла его под мышки, и стала его обманывать
великими обманами (а достаточно с тебя обманов женщин, когда у них есть
до мужчин какая-нибудь нужда, которую они хотят исполнить!), и до тех
пор обманывала его и ласкала словами слаще меда, пока не украла его ра-
зума.
И когда она увидела, что Маруф склонился к ней вполне, она сказала:
"О прохлада моего глаза, о плод моей души, да не заставит меня Аллах
тосковать без тебя и да не разлучит время нас с тобою. Любовь к тебе по-
селилась в моем сердце, и огонь страсти к тебе сжег мою печень, я не бу-
дет никогда с тобой допущена крайность. Я хочу, чтобы ты рассказал мне
истину, так как ухищрения лжи бесполезны и не все время удаются. До ка-
ких пор будешь ты плутовать и лгать моему отцу? Я боюсь, что твое дело
станет ему ясно, прежде чем мы придумаем для него хитрость, и он тебя
схватит. Расскажи же мне правду, и тебе будет лишь то, что тебя радует.
Когда ты расскажешь мне истину об этом деле, не бойся ничего дурного.
Сколько ты еще будешь утверждать, что ты купец и обладатель денег и у
тебя есть поклажа? Прошло уже долгое время, как ты говоришь: "Моя покла-
жа, моя поклажа", - и нет о твоей поклаже вестей, и на твоем липе видна
забота по этой причине. Если в твоих словах нет правды, расскажи мне, и
я придумаю тебе план, который тебя освободит, если захочет Аллах". - "О
госпожа, - ответил Маруф, - я расскажу тебе правду, и что желаешь, то и
сделай". - "Говори и будь правдив, - сказала царевна, - ибо правда - ко-
рабль спасения, и берегись лжи, ибо ложь позорит солгавшего. От Аллаха
дар того, кто сказал:
Правдивым будь, хотя б тебя истина
Сожгла потом огнями горящими.
Ищи Аллаха милости. Всех глупей
Гневящий бога, чтоб угодить рабам".
"О госпожа, - сказал Маруф, - знай, что я не купец и нет у меня ни
поклажи, ни жгучей чумы. Я был в моей стране башмачником, и у меня есть
жена по имени Фатима, ведьма, и у меня с ней случилось то-то и то-то".
И он рассказал ей всю историю с начала до конца, и царевна засмеялась
и сказала: "Ты искусен в ремесле лжи и плутовства". - "О госпожа, - ска-
зал Маруф, - да сохранит тебя Аллах великий, чтобы прикрывать пороки и
рассеивать горести". И царевна молвила: "Знай, что ты сплутовал с моим
отцом и обманул его своим великим бахвальством, так что он выдал меня за
тебя из жадности, а затем ты погубил его деньги, и везирь подозревает
тебя из-за этого. Сколько раз он разговаривал о тебе с моим отцом и го-
ворил ему: "Это плут и лгун". Но отец не слушался его в том, что он ему
говорил, по той причине, что везирь за меня посватался, но я не согласи-
лась, чтобы он был мне мужем, а я была его женой. Но затем время продли-
лось, и мой отец почувствовал стеснение и сказал мне: "Допроси его". И я
тебя допросила, и открылось закрытое. Мой отец твердо решил повредить
тебе по этой причине, но ты стал моим мужем, и я не допущу с тобой неос-
торожности. Если я расскажу моему отцу эту историю, он утвердится в мне-
нии, что ты плут и лгун, и сплутовал с царской дочерью, и погубил его
деньги. Твой грех у него не будет прощен, и он убьет тебя без сомнения,
- и среди людей распространится молва, что я вышла замуж за плута и лгу-
на, и это будет позором для моего достоинства. А когда мой отец убьет
тебя, ему, может быть, понадобится выдать меня за другого, а это дело,
на которое я не соглашусь, хотя бы я умерла. Но, однако, вставай теперь
и надень одежду невольника и возьми с собой пятьдесят тысяч динаров из
моих денег. Садись на коня и поезжай в страну, где власть моего отца не
действует, и сделайся там купцом. Напиши мне письмо и пришли его с гон-
цом, который придет ко мне тайно, чтобы я знала, в какой ты стране, и
могла бы посылать тебе все, до чего достанет моя рука, и твое богатство
бы увеличилось. Если мой отец умрет, я пошлю за тобой, и ты приедешь во
славе и почете, а если умрешь ты или умру я и буду взята к милости Алла-
ха великого, то воскресение из мертвых соединит нас, - и вот правильное
решение. Пока ты здоров и я здорова, я не лишу тебя писем и денег. Под-
нимись же, прежде чем взойдет день, и ты будешь в затруднении, и окружит
тебя гибель".
"О госпожа, - сказал Маруф, - я под твоим покровительством и хочу,
чтобы ты простилась со мной сближением". - "Это неплохо", - сказала ца-
ревна. И Маруф сблизился с ней, а потом совершил омовение и, надев одеж-
ду невольника, приказал конюхам оседлать коня из резвых коней. И ему
оседлали коня, и тогда он простился с царевной, и вышел из города в кон-
це ночи, и поехал, и всякий, кто его видел, думал, что это невольник из
невольников султана, который едет, чтобы исполнить какоенибудь дело.
А когда наступило утро, отец девушки вместе с везирем пришел в комна-
ту, где сидят, и отец девушки послал за ней и, когда она пришла за зана-
веску, спросил ее: "О дочка, что скажешь?" И царевна ответила: "Я скажу:
да очернит Аллах лицо твоего везиря, - у него было желание очернить мое
лицо перед мужем". - "А как так?" - спросил царь. И она сказала: "Мой
муж пришел ко мне вчера, и, раньше чем я сказала ему эти слова, вдруг
вошел ко мне Фарадж-евнух с письмом в руке и сказал: "Десять невольников
стоят под окном дворца, и они мне дали это письмо и сказали: "Поцелуй за
нас руки Сиди Маруфа, купца, и отдай ему это письмо. Мы из невольников,
которые идут с его поклажей, и до нас дошло, что он женился на царевне,
и мы пришли ему рассказать, что с нами случилось по дороге".
И я взяла письмо, и прочитала его, и увидела в нем: "От пятисот не-
вольников к его достоинству, нашему господину, купцу Маруфу. А затем -
вот о чем мы осведомляем тебя: после того как ты от нас уехал, на нас
напали кочевники и вступили с нами в бой, и их было тысячи две всадни-
ков, а нас - пятьсот невольников. У нас произошел с кочевниками великий
бой, и они не дали нам идти по дороге, и прошло тридцать дней, и мы все
воюем с ними. Вот причина нашей задержки..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
|
