 |
|
Рассказывают также, о счастливый царь, что был в древние времена и в
минувшие века и годы в земле персов царь, которого звали Шахраман. И бы-
ло его местопребывание в Хорасане. И имел он сто наложниц, но не доста-
лось ему от них в течение всей его жизни ни мальчика, ни девочки, и
вспомнил он об этом в один из дней и начал печалиться, так как прошла
большая часть его жизни и не досталось ему ребенка мужского пола, кото-
рый бы унаследовал после него царство, как он унаследовал его от своих
отцов и дедов, и охватило царя из-за этого крайнее огорчение и забота и
великая грусть. И когда он сидел в один день из дней, вдруг вошел к нему
кто-то из его невольников и сказал: "О господин, у ворот купец с не-
вольницей, лучше которой не видно". - "Ко мне купца и невольницу!" -
воскликнул царь. И купец с невольницей явились к нему, и когда царь
взглянул на девушку, он увидел, что она походит на рудейнийское копье и
закутана в шелковый изар, вышитый золотом. И купец открыл лицо девушки,
и осветилось помещение от ее красоты, и с головы ее спускались семь кос,
которые достигали ее ножных браслетов, подобные хвостам коней. И у нее
были насурмленные глаза, тяжелые бедра и тонкий стан, и она исцеляла не-
дуги больного и гасила огонь в жаждущем, как сказал поэт в стихах в этом
смысле:
Люблю ее! Краса ее совершенна,
Вдобавок к ней - спокойствие и кротость.
Не коротка и не длинна, но только
Изар ее для бедер слишком тесен.
А стан ее - и узок и широк он,
Ни длинный, ни короткий - безупречен,
Браслеты ног коса опережает,
Но лик ее всегда, как день, сияет.
И подивился царь виду девушки и ее прелести, и красоте, и стройности
ее стана, и спросил купца: "О шейх, за сколько эта невольница?" И купец
ответил: "О господин, я купил ее за две тысячи динаров у купца, который
владел ею прежде меня, и вот уже три года с нею путешествую и истратил,
пока не достиг этого места, три тысячи динаров. Она будет подарком тебе
от меня". И царь пожаловал ему роскошную одежду и велел ему дать десять
тысяч динаров, и купец взял их и поцеловал руки царя и поблагодарил его
за его милость и благодеяние и ушел. А царь отдал невольницу горничным и
сказал: "Приведите эту девушку в порядок и украсьте ее. Уберите для нее
комнату и отведите ее туда". И велел своим придворным принести ей все,
что было нужно. А царство, в котором он жил, находилось на берегу моря,
и назывался его город Белым городом. И девушку отвели в ее комнату, и
были в этой комнате окна, выходившие на море..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот тридцать девятая ночь
Когда же настала семьсот тридцать девятая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что, когда царь взял невольницу, он отдал ее
горничным и сказал: "Приведите ее в порядок и отведите ее в комнату", -
и велел своим придворным запереть в комнате все двери после того, как
девушке принесут все, что ей нужно. И девушку отвели в комнату (а в этой
комнате были окна, выходившие на море), а потом царь вошел к девушке, но
она не заговорила с ним и не подумала о нем, и царь сказал: "Похоже, что
она была у людей, которые не научили ее хорошему обхождению".
И потом царь посмотрел на эту невольницу и увидел, что она на ред-
кость красива, прелестна, стройна и соразмерна, а лицо ее подобно кругу
луны в день полноты или незакрытому солнцу на чистом небе, и подивился
ее красоте и прелести, стройности и соразмерности, и прославил Алла-
ха-создателя - велико могущество его! А потом царь подошел к невольнице
и сел с нею рядом и прижал ее к своей груди. Он посадил ее себе на ногу
и начал сосать влагу ее уст и нашел ее слаще меда, а потом он велел по-
дать столы с роскошнейшими яствами, состоявшими из всевозможных блюд, и
стал царь есть и клал куски в рог невольнице, пока она не насытилась, и
девушка не произнесла ни одного слова. И начал царь с ней разговаривать
и спрашивать, как ее зовут, но девушка молчала, не произнося ни одного
слова и не давая ему ответа, и все время сидела, опустив голову к земле,
и охраняла ее от гнева царя ее избыточная красота и прелесть и изнежен-
ность, присущая ей. И царь воскликнул в душе: "Хвала Аллаху, создателю
этой девушки! Как она прекрасна! Правда, она ничего не говорит, но со-
вершенство присуще Аллаху великому".
И потом царь спросил невольниц, говорила ли что-нибудь девушка, и они
сказали: "С минуты ее прибытия и до сего времени она не произнесла ни
одного слова, и мы не слышали от нее речей". И царь позвал некоторых не-
вольниц и наложниц и велел им петь девушке и веселиться с нею - быть мо-
жет, она заговорит. И невольницы и наложницы играли перед ней на всяких
инструментах и в разные игры, и по-иному, и пели, так что взволновались
все, кто был в помещении, но девушка смотрела на них молча, не смеялась
и не говорила. И стеснилась грудь у царя, и он отпустил невольниц и ос-
тался наедине с той девушкой и снял с себя одежду и обнажил девушку от
одежды своей рукой и, посмотрев на ее тело, увидел, что оно подобно
слитку серебра, и полюбил ее великой любовью. И потом царь встал и унич-
тожил ее девственность и увидел, что она невинная девушка, и обрадовался
сильной радостью и воскликнул про себя: "О диво Аллаха! Как это девушку,
прекрасную стройностью и видом, оставили купцы невинной, как она была!"
И он склонился к ней совсем и не смотрел на других и оставил всех
своих наложниц и любимиц, и он провел с девушкой целый год точно один
день, а она все не говорила. И сказал ей царь в один день из дней (а
увеличилась его страсть и любовь к ней): "О желание души, моя любовь к
тебе велика, и я покинул из-за тебя всех моих невольниц, наложниц, жен и
любимиц и сделал тебя моей долей в жизни. Я был терпелив с тобою целый
год, и я прошу от милости Аллаха великого, чтобы он смягчил ко мне твое
сердце и ты бы заговорила со мной, а если ты немая - осведоми меня зна-
ком, чтобы я пресек надежду, что ты заговоришь. Я прошу Аллаха - хвала
ему! - чтобы он наделил меня от тебя ребенком мужского пола, который бы
наследовал мое царство после меня - я один и одинок, и нет у меня нико-
го, кто бы мне наследовал, и года мои стали велики. Заклинаю тебя Алла-
хом, - если ты меня любишь, дай мне ответ".
И девушка опустила голову к земле, размышляя, а потом подняла голову
и улыбнулась в лицо царю (и показалось царю, что молния наполнила комна-
ту) и сказала: "О доблестный царь и неустрашимый лев, внял Аллах твоей
молитве, и я ношу от тебя, и наступило время разрешения, но я не знаю,
мужской ли плод, или женский. И если бы я не понесла от тебя, я бы не
сказала тебе ни единого слова". И когда услышал царь слова девушки, его
лицо просияло от радости и счастья, и он стал целовать ей голову и руки
от сильной радости и воскликнул: "Слава Аллаху, который послал мне то,
чего я желал: во-первых, ты заговорила, а во-вторых, сказала, что носишь
от меня!" И затем царь поднялся и вышел от девушки и сел на престол сво-
его царства, охваченный великим весельем, и велел везирю выдать бедня-
кам, нищим, вдовам и другим сто тысяч динаров в благодарность Аллаху ве-
ликому и как милостыню от него. И везирь сделал то, что приказал ему
царь, а потом, после этого, царь вошел к девушке и сидел у нее, держа ее
в объятиях и прижимая ее к груди, и говорил ей: "О госпожа моя и влады-
чица моего рабства, почему это молчание? Ты у меня уже целый год, ночью
и днем, и лежишь и ходишь, а заговорила со мною за этот год только в се-
годняшний день. Какова же причина твоего молчания?"
И сказала невольница: "Слушай, о царь времени, и узнай, что я - бед-
ная чужеземка с разбитым сердцем и покинула мать и родных и брата".
И когда услышал царь ее слова, он понял, что она хотела сказать, и
молвил: "Что до твоего слова: "Бедная", - то нет таким речам места, ибо
вся моя власть и достояние и то, что я имею, - служат тебе, и я тоже
сделался твоим невольником; что же касается твоих слов: "Я покинул мою
мать, родных и брата", - то осведоми меня, в каком они месте, и я пошлю
за ними и приведу их к тебе". - "Знай, о счастливый царь, - сказала де-
вушка, - что меня зовут Джулланар-морская, и мой отец был из царей моря,
и он умер и оставил нам царство. И мы жили в нем, и вдруг двинулся на
пас царь из царей и отнял у нас царство. А у меня есть брат по имени Са-
лих, и мать моя из женщин моря, и мы поспорили с братом, и я дала клят-
ву, что выброшусь к человеку из людей суши. И я вышла из моря и села на
краю острова, при свете луны, и проходил мимо меня человек, и он взял
меня и увел в свое жилище и стал меня соблазнять. И я ударила его по го-
лове, так что он едва не умер, и он вышел со мною и продал меня челове-
ку, у которого ты меня взял, а это человек отличный и праведный, верую-
щий, честный и благородный. И если бы твое сердце не полюбило меня, и ты
бы не поставил меня впереди всех твоих наложниц, я бы не пробыла у тебя
и одного часа и бросилась бы в море из этого окна и пошла бы к моей ма-
тери и родным. Но мне было стыдно пойти к ним, когда я ношу от тебя, и
они подумали бы про меня дурное и не поверили бы мне, хотя бы я покля-
лась, если бы я рассказала им, что меня купил царь на деньги и сделал
своим удалом в жизни и избрал меня вместо своих жен и всего того, чем
владеет его десница. И вот моя повесть, и конец..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до семисот сорока
Когда же настала ночь, дополняющая до семисот сорока, она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что Джулланар-морская, когда царь
Шахраман стал ее расспрашивать, рассказала ему свою историю, с начала до
конца, и царь, услышав ее слова, поблагодарил ее и поцеловал между глаз
и сказал ей: "Клянусь Аллахом, о госпожа моя и свет моего глаза, я не
могу расстаться с тобой ни на один час, а если ты со мной расстанешься,
я сейчас же умру. Как же быть?" - "О господин, - отвечала невольница, -
приблизилось мое время родить, и мои близкие обязательно должны явиться,
чтобы ходить за мной, так как женщины суши не знают, как происходят роды
у женщин моря, а женщины моря не знают, как происходят роды у женщин су-
ши. И когда мои родные явятся, я помирюсь с ними, и они помирятся со
мной". - "А как они ходят в море и не мокнут?" - спросил царь. И Джулла-
нар сказала: "Мы ходим в море, как вы ходите по земле, по благодати
имен, написанных на перстне Сулеймана, сына Дауда - мир с ними обоими!
Но только, о царь, когда придут мои родные и братья, я скажу им, что ты
меня купил деньгами и оказал мне милость и благодеяние, и тебе надлежит
подтвердить им мои слова, чтобы они своими глазами увидели, каковы твои
обстоятельства, и узнали, что ты царь, сын царя". - "О госпожа, - воск-
ликнул тут царь, - делай, что тебе вздумается и будет любезно - я послу-
шен тебе во всем, что ты делаешь". - "Знай, о царь времени, - сказала
невольница, - что мы ходим в море с открытыми глазами и видим то, что
там есть, и видим солнце, месяц, звезды и небо, как будто вес это на ли-
це земли, и это нам не вредит. И узнай также, что в море много племен и
разнообразные виды всяких тварей, которые есть на суше, а также узнай,
что все, что есть на земле, в сравнении с тем, что есть в море, - очень
мало".
И удивился царь ее словам, а затем невольница вынула у себя из плеча
два куска камарского алоэ и, взяв часть его, зажгла жаровню с огнем и
бросила на нее эту частицу и засвистела великим свистом и начала гово-
рить слова, которых не понимает никто, и поднялся из рукава ее великий
дым, а царь смотрел. И потом она сказала царю: "О владыка, встань,
спрячься в каком-нибудь месте, и я покажу тебе моего брата и мать и
близких, так что они тебя не увидят. Я хочу их вызвать, и ты сейчас уви-
дишь на этом месте диво и подивишься, какие создал Аллах великий разно-
образные обличия и необычайные образы".
И царь поднялся в тот же час и минуту и вошел в одно помещение и стал
смотреть, что Джулланар будет делать. А она зажигала куренья и колдова-
ла, пока море не вспенилось и не взволновалось. И вышел оттуда юноша
прекрасной внешности, красивый видом, подобный луне в ее полноте - с
блестящим лбом, румяными щеками и устами, как жемчуг и яхонты, и он был
больше всех тварей похож на свою сестру, и язык обстоятельств говорил о
нем такие стихи:
Луна бывает полной каждый месяц раз,
А краса твоя - та бывает полной во всякий день.
Луна нисходит в сердце лишь одной звезды [602],
А себе жилище в сердцах найдешь ты у всех людей.
А затем вышла из моря поседевшая старуха, с которой было пять деву-
шек, подобных лунам, которые имели сходство с девушкой по имени Джулла-
нар, и царь увидел, что юноша, старуха и девушки идут по водной поверх-
ности и дошли до Джулланар. И когда они приблизились к окошку и Джулла-
нар увидела их, она поднялась и встретила их, радостная и счастливая, и,
увидав ее, они ее узнали и вошли к ней и обняли ее и заплакали сильным
плачем, а потом спросили ее: "О Джулланар, как ты могла нас оставить на
четыре года, и мы не знали, где ты? Клянемся Аллахом, мир стеснился над
нами от горести разлуки с тобой, я мы ни одного дня не наслаждались ни
едой, ни питьем и плакали ночью и днем от великой тоски по тебе".
И потом Джулланар стала целовать руку юноши, своего брата, а также
руки своей матери и двоюродных сестер, и они посидели с ней немного,
расспрашивая ее, как она доживает, что с ней случилось и каково ей те-
перь, и Джулланар сказала им: "Знайте, что, когда я оставила вас и вышла
из моря, я села на краю острова и взял меня один человек и продал купцу,
а купец привел меня в этот город и продал царю за десять тысяч динаров.
И царь стал заботиться обо мне и оставил из-за меня всех своих наложниц,
ясен и любимиц и, занявшись мной, забыл обо всем, что у него было и что
было в его городе".
И, услышав слова Джулланар, ее брат воскликнул: "Слава Аллаху, кото-
рый свел нас с тобою, но я хочу, о сестрица, чтобы ты поднялась и пошла
с нами в нашу страну, к нашим близким". И когда царь услышал слова брата
девушки, его ум улетел от страха, что Джулланар согласится со словами
своего брата, и он не сможет ей помешать, хотя он охвачен любовью к ней,
и он был растерян и очень боялся, что расстанется с девушкой.
Но Джулланар, услышав слова своего брата, отвечала: "Клянусь Аллахом,
о брат мой, человек, который меня купил, - царь этого города, и это ве-
ликий царь и человек разумный, великодушный и превосходный и до крайнос-
ти щедрый. Он оказал мне уважение и обладает благородством и большими
деньгами, и нет у него ребенка - ни мальчика, ни девочки. Он был ко мне
добр и оказал мне всякое благо. И со дня, когда я к нему пришла, до сего
времени я не слышала от него дурного слова, которое бы огорчило мое
сердце. И он всегда со мной ласков и ничего не делает, не посоветовав-
шись со мной, и я у него в прекраснейшем положении и в полнейшем до-
вольстве, и к тому же, если я его покину, он погибнет, - он ведь совсем
не может со мной расстаться, ни на одну минуту. А я, если расстанусь с
ним, тоже умру от сильной любви к нему, так как он был со мной до край-
ности милостив во время моей жизни у него, и если бы был жив мой отец,
моя жизнь у него не была бы подобна жизни у этого великого царя, значи-
тельного саном. Вы видите, что я ношу от него, и слава Аллаху, который
сделал меня дочерью паря моря, а моим мужем - величайшего царя земли. Не
воспрепятствовал мне Аллах великий и воздал мне взамен благом. У царя
нет ребенка, ни мальчика, ни девочки..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот сорок первая ночь
Когда же настала семьсот сорок первая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что Джулланар-морская рассказала брагу всю свою
историю и сказала: "Аллах великий не воспрепятствовал мне и воздал мне
взамен благом. У царя нет ребенка, ни мальчика, ни девочки, и я прошу
Аллаха великого, чтобы он наделил меня сыном, который бы унаследовал от
этого великого царя то, чем наделил его Аллах великий из строений, вла-
дений и дворцов".
И когда услышали слова Джулланар ее брат и двоюродные сестры, их гла-
за прохладились от таких речей, и они сказали: "О Джулланар, тебе из-
вестно твое место у нас, ты знаешь нашу любовь к тебе и уверена, что ты
нам дороже всех людей, и убеждена, что мы хотим для тебя счастья, без
затруднений и тягот. Если ты несчастлива, пойдем с нами в нашу страну, к
близким, а если ты здесь счастлива и живешь в величии и радости, то
именно этого мы жаждем и желаем, и мы хотим только твоего счастья при
всех обстоятельствах". - "Клянусь Аллахом, - отвечала Джулланар, - я жи-
ву в полном счастье, наслаждении, величии и довольстве".
И когда царь услышал от нее эти слова, он обрадовался, и сердце его
успокоилось, и он поблагодарил Джулланар за это и полюбил ее еще
сильнее, и любовь к ней вошла в глубину его сердца, и он понял, что она
так же его любит, как он любит ее, и хочет у него жить, чтобы увидеть
его ребенка.
А затем девушка по имени Джулланар-морская приказала своим невольни-
цам подать столы и яства из всевозможных блюд (а Джулланар сама готовила
кушанья на кухне), и невольницы принесли кушанья, сладости и плоды, и
она поела со своими родными, а потом они сказали: "О Джулланар, твой
господин - человек нам чужой, и мы вошли к нему в дом без его позволе-
ния, и он не знает нас, а ты восхваляешь нам его милости и к тому же
принесла нам его пищи, и мы поели и не встретились с ним и не видали
его, и он нас не видел и не пришел к нам и не поел с нами, чтобы были
между нами хлеб и соль".
И они все перестали есть и рассердились на Джулланар, и огонь стал
выходить из их ртов, точно факел, и когда царь увидал это, ум его улетел
от сильного страха перед ними. А Джулланар подошла к ним и успокоила их
сердца, и затем она вошла в то помещение, где был царь, ее господин, и
сказала ему: "О господин, видел ли ты и слышал ли, как я тебя благодари-
ла и прославляла моим родным, и слышал ли ты, как они мне сказали, что
хотят взять меня с собой к нашим близким, в нашу страну?" - "Я слышал и
видел, - да воздаст тебе Аллах за нас благом! И клянусь Аллахом, я уз-
нал, какова твоя любовь ко мне лишь в эту благословенную минуту и не
сомневаюсь, что ты меня любишь", - ответил царь. И Джулланар сказала: "О
господин, разве воздают за благо чем-нибудь, кроме блага? Ты был ко мне
милостив и оказал мне великие благодеяния, и я вижу, что ты любишь меня
величайшей любовью и сделал мне всякое добро, избрав меня среди всех,
кого ты любишь и желаешь. Как же может быть приятно моему сердцу расс-
таться с тобой и уйти от тебя, и как это случится, когда ты ко мне добр
и милостив? Я хочу от твоей милости, чтобы ты пришел и поздоровался с
моими родными и увидел бы их, и они бы тебя увидели, и возникли бы между
вами приязнь и дружба. И знай, о царь времени, что мой брат и мать и
двоюродные сестры полюбили тебя великой любовью, когда я тебя перед ними
восхваляла, и сказали: "Мы не уйдем от тебя в нашу страну, пока не
встретимся с царем и не пожелаем ему мира". И они хотят тебя увидеть и
подружиться с тобой".
И царь отвечал: "Слушаю и повинуюсь! Таково и мое желание".
И потом он поднялся с места и подошел к ним и приветствовал их наи-
лучшим приветом. И родные Джулланар поспешили встать перед ним и встре-
тили его наилучшим образом, и царь посидел с ними во дворце и поел с ни-
ми. И они оставались с ним в течение тридцати дней, а после этого захо-
тели отправиться в свою страну и в свои жилища и попрощались с царем и с
царицею Джулланарморскою и ушли от них, после того как царь оказал им
крайний почет.
Затем Джулланар завершила дни ношения, и пришло время родов, и она
родила мальчика, подобного луне в ее полноте, и царя охватила из-за это-
го великая радость, так как ему в жизни не досталось ни сына, ни дочери,
и устраивали торжества и украшали город в течение семи дней, будучи в
величайшей радости и восторге. А на седьмой день явилась мать царицы
Джулланар и ее брат и все ее двоюродные сестры, когда узнали, что Джул-
ланар родила..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот сорок вторая ночь
Когда же настала семьсот сорок вторая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что, когда Джулланар родила и ее родные пришли
к ней, царь встретил их и обрадовался их приходу и сказал им: "Я гово-
рил: "Не назову своего сына, пока вы не приедете и не назовете его, как
знаете". И назвали ребенка Бедр-Басим [603], и все сошлись на этом имени.
А потом они показали мальчика его дяде Салиху, и тот взял его на руки и
поднялся и стал ходить с ним по дворцу, а потом вышел из дворца и спус-
тился с ребенком к соленому морю и шел, пока не скрылся из глаз царя. И
когда увидел царь, что Салих взял его ребенка и исчез в пучине моря, он
потерял надежду его увидеть и начал плакать и рыдать. И, увидев его в
таком состоянии, Джулланар сказала: "О царь времени, не бойся и не пе-
чалься о твоем сыне. Я люблю моего ребенка больше, чем ты, и мое дитя с
моим братом. Не думай о море, и не бойся, что он утонет. Если бы мой
брат знал, что маленькому будет вред, он бы не сделал того, что сделал.
И он сейчас принесет тебе твоего сына невредимым, если захочет Аллах". И
прошло не более часа, и вдруг море забилось и взволновалось и вышел от-
туда дядя младенца и с ним сын царя, невредимый, и полетел от моря и
достиг их. А маленький был у него на руках, и он молчал, и походило его
лицо на луну в день ее полноты. И дядя младенца посмотрел на царя и ска-
зал ему: "Может быть, ты испугался вреда для твоего сына, когда я сошел
в море, и он был со мной?" И царь ответил: "Да, о господин, я испугался
за него и совсем не думал, что он спасется". - "О царь земли, - ответил
Салих, - мы насурьмили его сурьмой, которую знаем, и прочитали над ним
имена, написанные на перстне Сулеймана, сына Дауда - мир с ними обоими!
- когда у нас рождается новорожденный, мы делаем с ним так, как я тебе
сказал. Не бойся же, что он утонет или задохнется, и не опасайся для не-
го никаких морей, когда он в них опустится, - как вы ходите по суше, так
мы ходим по морю".
И затем он вынул из-за пазухи ларчик, исписанный и запечатанный, и
сломал печать и рассыпал то, что было в ларце, и посыпались оттуда оже-
релья, нанизанные из всевозможных яхонтов и жемчужин, и триста изумруд-
ных прутьев и триста ниток крупных жемчужин, величиной с яйцо страуса,
сияние которых ярче сияния солнца и луны, и сказал: "О царь времени, эти
жемчужины и яхонты - подарок тебе от меня, так как мы не принесли еще
тебе никакого подарка - мы ведь не знали, в каком месте Джулланар, не
видали ее следов и не имели о ней вестей. А когда мы увидели, что ты
сблизился с ней, и мы стали одной семьей, мы принесли тебе этот подарок.
Через каждые несколько дней мы будем приносить тебе такой же, если захо-
чет великий Аллах, так как этих жемчужин и яхонтов у нас больше, чем на
земле камешков. И мы различаем хорошие камни и скверные и знаем все к
ним дороги и места, и нам нетрудно добывать их".
И когда царь посмотрел на эти камни и яхонты, его ум был ошеломлен, и
смутился его разум, и он воскликнул: "Клянусь Аллахом, один камешек из
этих камешков равняется по цене моему царству!" И царь поблагодарил Са-
лиха морского за его милость и посмотрел на царицу Джулланар и сказал
ей: "Мне стыдно перед твоим братом, - он оказал мне милость и одарил ме-
ня этим роскошным подарком, который не в силах собрать жители земли".
И Джулланар поблагодарила своего брата за то, что он сделал, и ее
брат сказал: "О царь времени, мы уже были обязаны тебе, и должно нам
благодарить тебя, так как ты был милостив к моей сестре, и мы вошли в
твое жилище и поели твоей пищи, а поэт сказал:
И если б заплакать мог я раньше ее в любви,
Душа исцелилась бы моя до раскаянья,
Но раньше заплакала она, и поднялся плач
От плача, и я сказал: "Заслуга у первого!"
И если бы, - говорил Салих, - мы тысячу лет простояли на наших лицах,
служа тебе, о царь времени, мы не могли бы воздать тебе равным, и этого
было бы по отношению к тебе мало". И царь поблагодарил его красноречивой
благодарностью, и Салих со своей матерью и двоюродными сестрами оставал-
ся у царя сорок дней, а потом Салих, брат Джулланар, поднялся и поцело-
вал землю меж рук царя, мужа своей сестры, и когда тот спросил его: "Че-
го ты хочешь, о Салих?" - Салих сказал: "О царь времени, ты оказал нам
благодеяния, и я хочу от твоей близости, чтобы ты подал нам милостыню и
дал нам разрешение уйти - мы стосковались по нашим родным, нашей стране
и близким и родине, и мы не перестанем служить тебе и нашей сестре и сы-
ну нашей сестры. Клянусь Аллахом, о царь времени, не любо моему сердцу с
вами расстаться, но что же нам делать, когда мы воспитаны в море и не
хороша для нас земля?"
И когда услышал царь его слова, он поднялся на ноги и попрощался с
Салихом-мороким и его матерью и двоюродными его сестрами, и все заплака-
ли из-за разлуки и затем сказали царю: "Скоро мы будем у вас и никогда
не порвем с вами, и через каждые несколько дней мы будем вас навещать".
И потом они полетели и направились к морю и погрузились в него, скрыв-
шись из глаз..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот сорок третья ночь
Когда же настала семьсот сорок третья ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, чти, когда близкие Джулланар-морской попроща-
лись с царем и Джулланар, они заплакали из-за разлуки с ними, а потом
полетели и опустились в море и скрылись из глаз, и царь оказал Джулланар
милости и величайшее уважение. И мальчик рос прекрасно, и его дядя, и
бабка, и тетка, и двоюродные сестры его матери через каждые несколько
дней приходили в жилище царя и оставались у него месяц или два месяца, а
потом возвращались к себе, и увеличивалась с увеличением лет красота и
прелесть юноши, пока не стало ему пятнадцать лет жизни, и был он
единственным по совершенству, стройности и соразмерности. И он научился
письму и чтению, преданиям и грамматике, и лексике, и метанию стрел, и
научился играть копьем и научился верховой езде и всему, что нужно царс-
ким детям, и не осталось никого из жителей города, мужчин или женщин,
кто бы не говорил о прелестях этого ребенка, так как он был на редкость
красив и прелестен, и заключалось его описание в словах поэта:
Написал пушок темной амброю на жемчужине
Пару тонких строк, как на яблоке агатом:
"Убивают нас зрачки темные, лишь взглянут на нас,
Опьяняют нас щеки нежные без вина".
А вот еще слова другого:
Вот пушок явился на коже нежной щеки его,
Точно вышивка, на ней осталось смущение.
И казалось мне, что светильник он, подвешенный
Под тьмой волос на двух цепях из амбры.
И любил его царь великой любовью, и вызвал он везиря, эмиров, вельмож
правления и знатных людей царства и заставил их дать верные клятвы, что
они поставят Бедр-Басима царем над собой после его отца, и все поклялись
ему верными клятвами и обрадовались этому. А царь был милостив к народу
и мягок в речах, он был средоточием добра и говорил лишь о том, в чем
для людей благо. И на следующий день царь сел на коня, с вельможами
правления и всеми эмирами, и все воины пошли по городу и вернулись, и
когда они приблизились ко дворцу, царь спешился, чтобы служить своему
сыну, и вместе со всеми эмирами и вельможами правления понес перед ним
чепрак, так что каждый из эмиров и вельмож правления нес чепрак некото-
рое время. И они шли до тех пор, пока не дошли до входа во дворец, и ца-
ревич ехал на коне, а затем он спешился, и его отец и эмиры обняли его и
посадили на престол царства, и отец его, как и все эмиры, стоял перед
ним. И Бедр-Басим стал творить суд между людьми и отставлял обидчика и
назначал справедливого, и он продолжал творить суд, пока не приблизился
полдень, а потом он поднялся с престола царства и вошел к своей матери
Джулланар-морской, и был у него на голове венец, и походил он на луну. И
когда мать увидала своего сына, перед которым шел царь, она поднялась и
поцеловала его и поздравила со званием султана и пожелала ему и его отцу
долгой жизни и победы над врагами. И Бедр-Басим посидел у своей матери и
отдохнул.
А когда наступило время предвечерней молитвы, эмиры поехали перед
мальчиком, и он приехал на ристалище и играл оружием до времени вечерней
молитвы со своим отцом и вельможами правления, а потом он вернулся во
дворец, и все люди шли перед ним. И он стал каждый день выезжать на рис-
талище, а по возвращении садился судить людей и оказывал справедливость
и эмиру и бедняку. И он делал так в течение целого года, а после этого
стал выезжать на охоту и ловлю и кружил по странам и климатам, которые
были ему подвластны, возвещая о безопасности и спокойствии, и поступал
так, как поступают цари. И был он единственным среди людей своего време-
ни по величию, доблести и справедливости в делах людей.
И случилось, что царь, родитель Бедр-Басима, заболел в один из дней,
и затрепетало его сердце, и почувствовал он, что перейдет в обитель веч-
ности, и усилилась его болезнь, так что он стал близок к смерти. И тогда
призвал он своего сына и наказал ему заботиться о подданных и поручил
ему его мать и всех вельмож правления и приближенных и взял с них второй
раз обеты и клятвы, что они будут слушаться его сына, и заручился от них
клятвами" и после этого он прожил немного дней и преставился к милости
Аллаха великого. И стали горевать о нем его сын Бедр-Басим, и жена его
Джулланар, и эмиры, и везири" и вельможи правления, и сделали ему могилу
и похоронили его в ней. А потом она просидела, принимая соболезнования,
целый месяц, и пришел Салих, брат Джулланар, и ее мать и двоюродные
сестры, и стали они ее утешать в утрате царя и сказали: "О Джулланар,
если царь умер, то он оставил этого доблестного юношу, а кто оставил по-
добного ему, тот не умер. Вот он, этот бесподобный, равный сокрушающему
льву..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот сорок четвертая ночь
Когда же настала семьсот сорок четвертая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что брат Джулланар Салих, ее мать и двоюродные
ее сестры говорили ей: "Царь умер, но он оставил этого бесподобного юно-
шу, равного сокрушающему льву и блестящему месяцу".
А потом вельможи правления и знатные люди вошли к царю Бедр-Басиму и
сказали ему: "О царь, не беда погоревать о царе, но горевать подобает
только женщинам. Не занимай же своего сердца и наших сердец печалью о
твоем родителе - он умер и оставил тебя, а кто оставил подобного тебе,
тот не умер".
И они стали его уговаривать и утешать, а потом сводили в баню. И ког-
да Бедр-Басим вышел из бани, он надел роскошную одежду, вышитую золотом
и украшенную драгоценностями и яхонтами, и возложил на голову царский
венец и сел на престол власти и исполнил дела людей и воздал справедли-
вость слабому против сильного и взял должное для бедняка от эмира. И по-
любили его люди сильной любовью, и продолжал он так поступать в течение
целого года. И через всякий небольшой срок его посещали морские его
родственники, и приятна стала его жизнь, и глаз его прохладился.
И так он провел долгое время, и случилось, что его дядя вошел в одну
ночь из ночей к Джулланар и поздоровался с нею. Джулланар поднялась и
обняла его и посадила рядом с собой и спросила: "О брат мой, как ты по-
живаешь и как поживает моя матушка и дочери моего дяди?" И Салих отве-
тил: "О сестрица, они здоровы и живут во благе и великом счастии, и не-
достает им только взгляда на твое лицо". И потом Джулланар подала Салиху
угощение, и он поел, и завязалась между ними беседа, и они заговорили о
царе Бедр-Басиме и его красоте, и прелести, и стройности, и соразмернос-
ти, и доблести, и уме, и образованности. А царь Бедр-Басим лежал, и ког-
да он услышал, что его мать и дядя упоминают о нем и разговаривают про
него, он сделал вид, что спит, и стал слушать их разговор. И сказал Са-
лих своей сестре Джулланар: "Твой сын прожил семнадцать лет и не женил-
ся. Мы боимся, что случится с ним что-нибудь и не будет у него сына, и я
хочу женить его на какой-нибудь из морских царевен, такой же, как он,
красивой и прелестной". - "Назови мне их - я их знаю", - сказала Джулла-
нар. И Салих принялся пересчитывать ей царевен, одну за другой, а она
говорила: "Не хочу этой для моего сына, и я женю его только на той, что
будет ему равна по красоте и прелести, уму и вере, образованию и благо-
родству, и власти, и роду, и племени".
И сказал Салих: "Я не знаю больше ни одной морской царевны. Я пере-
числил тебе больше ста девушек, и ни одна из них тебе не понравилась. Но
посмотри, о сестрица, спит твой сын или нет". И Джулланар потрогала
Бедр-Басима и увидела на нем признаки сна и сказала: "Он спит. Но что ты
хочешь сказать и зачем тебе нужно, чтобы он спал?" - "О сестрица, - от-
ветил Салих, - знай, что я вспомнил одну девушку из дочерей моря, кото-
рая годится для твоего сына, и боюсь, что, если я заговорю о ней, когда
он не будет спать, любовь к ней привяжется к его сердцу, а нам, может
быть, нельзя будет ее достигнуть, и утомимся и он, и мы, и вельможи
правления, и будет в этом для нас забота. А поэт сказал:
Любовь вначале, когда возникнет поток слюны,
А как власть возьмет, превращается в море бурное".
И, услышав слова Салиха, его сестра молвила: "Скажи мне, что это за
девушка и как ее имя, - я знаю дочерей моря от царей и других, и если я
увижу, что она для него годится, я посватаюсь к ней, даже если истрачу
на нее все, чем владеют мои руки. Расскажи же мне о ней и ничего не бой-
ся - мой сын спит". - "Я боюсь, что он бодрствует, - ответил Салих. -
Ведь сказал же поэт:
Его полюбил, узнав о качествах я его, -
Ведь ухо влюбляется порой раньше ока".
"Говори и будь краток и не бойся, о брат мой", - сказала Джулланар. И
Салих молвил: "Клянусь Аллахом, о сестрица, не подходит для твоего сына
никто, кроме царевны Джаухары, дочери царя ас-Самандаля. Она подобна ему
по красоте, прелести, блеску и совершенству, и не найти ни в море, ни на
суше никого мягче ее и нежнее чертами. Она красива, прелестна, стройна и
соразмерна, и у нее румяные щеки, блестящий лоб, и уста, подобные жемчу-
гам, и темные очи, и тяжелые бедра, и тонкий стан, и прекрасное лицо.
Если она взглянет, то смутит серн и газелей, и когда она идет, ревнует к
ней ветвь ивы, а открывая лицо, она позорит солнце и луну и берет в плен
всякого смотрящего, и уста ее нежны, и члены ев гибки".
И Джулланар, услышав слова своего брата, сказала: "Ты прав, о брат
мой! Я видела ее много раз, и она была моей подругой, когда мы были ма-
ленькие, а сегодня мы не знаем одна другую по причине отдаления, и вот
уже восемнадцать лет, как я ее не видела. Клянусь Аллахом, никто не го-
дится для моего сына, кроме нее!"
И когда Бедр-Басим услышал их слова и понял с начала до конца то, о
чем они говорили, описывая девушку, о которой упомянул Салих, то есть
Джаухару, дочь царя ас-Самандаля, он полюбил ее со слов и прикинулся
спящим, и возникло из-за нее в его сердце пламя огня, и он погрузился в
море, где не достигнуть ни берега, ни дна..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот сорок пятая ночь
Когда же настала семьсот сорок пятая ночь, она сказала: "Дошло до ме-
ня, о счастливый царь, что, когда царь Бедр-Басим услышал слова своего
дяди Салиха и своей матери Джулланар, оказанные при описании дочери царя
ас-Самандаля, в его сердце возникло из-за нее пламя огня, и он погрузил-
ся в море, где не достигнуть ни берега, ни дна. А Салих посмотрел на
свою сестру Джулланар и сказал: "Клянусь Аллахом, сестрица, нет среди
царей моря никого глупее и яростнее, чем ее отец! Не осведомляй же свое-
го сына об этой девушке, пока мы не посватаемся к ней у ее отца, и если
он пожалует нам согласие, мы восхвалим Аллаха великого, а если он нас
отвергнет и не выдаст ее замуж за твоего сына, мы избавимся от его зла и
посватаемся к другой".
И, услышав слова своего брата, Джулланар сказала: "Прекрасное мнение,
которое ты принял". И потом они замолчали и проспали эту ночь, а у царя
Бедр-Басима было в сердце огненное пламя из-за любви к царевне Джаухаре,
но он скрыл свое дело и не сказал матери и дяде ничего о царевне, хотя
был из-за любви к ней точно на сковородках с углем. А утром царь и его
дядя пошли в баню и вымылись, а выйдя, напились питья, и перед ними пос-
тавили кушанья. И царь Бедр-Басим с матерью и дядей слоя, пока не насы-
тились, а потом она вымыли руки, и после этого Салих поднялся на ноги и
сказал царю Бедр-Басиму и его матери Джулланар: "С вашего разрешения, я
намерен отправиться к родительнице. Я у вас уже несколько дней, и сердце
родных беспокоятся обо мне, и они меня ожидают". - "Посиди у нас сегод-
ня", - сказал царь Бедр-Басим своему дяде Салиху, и тот послушался его
слов, а затем Бедр-Басим сказал: "Пойдем, о дядюшка, выйдем в сад".
И они пошли в сад и стали там ходить и гулять, и царь Бедр-Басим сел
под тенистое дерево и хотел отдохнуть и поспать, и вспомнил он о том,
что говорил его дядя Салих, описывая девушку и ее красоту и прелесть, и
заплакал обильными слезами и произнес такие два стиха:
"Когда бы сказали мне (а пламя огня бы жгло,
И в сердце и теле всем огонь бы и жар пылал):
"Что хочешь и жаждешь ты: увидать возлюбленных
Иль выпить глоток воды?" В ответ я сказал бы: "Их!"
А потом он принялся жаловаться, стонать и плакать и произнес такие
два стиха:
"Кто заступник от страсти к девушке-лани,
Чей лик солнце - о нет, скажу - она лучше!
Мое сердце не знало к ней прежде страсти,
И любовью к царевне вод загорелось".
И когда дядя его Салих услышал слова юноши, он ударил рукою об руку и
воскликнул: "Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммед - посол Аллаха, и нет мощи
и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого!" И потом он спросил:
"Разве ты слышал, о дитя мое, что мы говорили с твоей матерью о царевне
Джаухаре и какие мы приписывали ей качества?" - "Да, о дядюшка, и я по-
любил ее со слов, когда услышал то, что говорили, и мое сердце к ней
привязалось, и не могу я вытерпеть без нее", - ответил Бедр-Басим. И Са-
лих сказал: "О царь, давай вернемся к твоей матери и осведомим ее о том,
что случилось, и я попрошу у нее разрешения взять тебя с собой и посва-
таться к царевне Джаухаре, а потом мы простимся с ней и вернемся. Я бо-
юсь, что, если я возьму тебя и пойду без ее позволения, твоя мать на ме-
ня рассердится и будет иметь право, так как я окажусь виновником вашей
разлуки и ее ухода от нас. И город останется без царя, и не будет у под-
данных никого, кто бы ими управлял и рассматривал их обстоятельства. И
расстроятся дела в царстве, и выйдет власть из твоих рук".
И Бедр-Басим, услышав слова своего дяди Салиха, сказал ему: "Знай, о
дядюшка, что, если я вернусь к моей матери и посоветуюсь с ней об этом,
она мне этого не позволит. Я не вернусь к ней и не посоветуюсь с нею ни-
когда!" И он заплакал перед своим дядей и сказал: "Я пойду с тобой, не
осведомляя ее, а потом вернусь".
И Салих, услышав слова своего племянника, растерялся и воскликнул:
"Прошу помощи у великого Аллаха при всех обстоятельствах!" И когда дядя
Бедр-Басима, Салих, увидел своего племянника в таком состоянии и понял,
что он не хочет вернуться к своей матери и уведомить ее, а пойдет с ним,
он снял с пальца перстень, на котором были вырезаны имена из имен вели-
кого Аллаха, и подал его царю Бедр-Басиму и сказал: "Надень его себя на
палец: ты будешь в безопасности от потопления и прочих бед и от зла
морских животных и рыб". И царь БедрБасим взял перстень у своего дяди
Салиха и надел его на палец. И потом они нырнули в море..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот сорок шестая ночь
Когда же настала семьсот сорок шестая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что, когда царь Бедр-Басим и его дядя Салих
нырнули в море, они пошли, и шли до тех пор, пока не пришли ко дворцу
Салиха. И они вошли туда, и увидала Бедр-Басима его бабушка, мать его
матери, которая сидела со своими близкими, и, войдя, царевич с Салихом
поцеловали им руки. Бабка Бедр-Басима, увидав их, встала и обняла юношу
и поцеловала его между глаз и сказала: "Благословенный приход, о дитя
мое! Как ты оставил твою мать Джулланар?" - "Здоровой, во благе и благо-
получии, и она желает мира тебе и своим двоюродным сестрам", - сказал
Бедр-Басим.
И после этого Салих рассказал своей матери, что произошло между ним и
его сестрой Джулланар и как царь Бодр-Басим полюбил со слов царевну Джа-
ухару, дочь царя ас-Самандаля, и сообщил ей всю историю с начала до кон-
ца.
"Он пришел лишь для того, чтобы посвататься к ней у ее отца и же-
ниться на ней", - сказал Салих. И когда бабка царя Бедр-Басима услышала
слова Салиха, она разгневалась на него сильным гневом и встревожилась и
огорчилась и воскликнула: "О дитя мое, ты ошибся, упомянув о царевне
Джаухаре, дочери царя ас-Самандаля перед твоим племянником. Ты ведь зна-
ешь, что царь ас-Самандаль - глупец и притеснитель, малоумный и сильно
яростный и он скупится на свою дочь Джаухару перед ее женихами. Все цари
моря сватались к ней, но он отказался и не согласился ни за кого из них
отдать, напротив, отверг их и сказал: "Не ровня вы ей ни по красоте, ни
по прелести, ни по чему другому". И мы боимся, что, если посватаемся к
ней у ее отца, он нас отвергнет, как отверг других, а мы обладаем благо-
родством и вернемся с разбитыми сердцами".
И, услышав слова своей матери, Салих спросил ее: "О матушка, как же
быть? Ведь царь Бедр-Басим полюбил эту девушку, когда я говорил о ней с
моей сестрой Джулланар, и он сказал: "Мы обязательно посватаемся к ней у
ее отца, хотя бы я отдал все мое царство", - и утверждает, что если он
на ней не женится, то умрет от страсти и любви к ней".
И потом Салих сказал своей матери: "Знай, что мой племянник - краси-
вей и прекрасней ее и что его отец был царем всей Персии, а теперь он
сам царь, и не годится Джаухара никому, кроме него. Я решил взять драго-
ценных камней - яхонтов и других - и поднести царю подарок, подобающий
ему, и посвататься у него к царевне, и если он укажет, что он царь, то
Бедр-Басим - тоже царь, сын царя; если же он нам укажет на красоту своей
дочери, то Бедр-Басим красивей ее, а если он нам укажет на обширность
царства, то у Бедр-Басима царство обширней, чем у нее и у ее отца, и у
него больше войск и телохранителей. Его царство больше царства ее отца,
и я непременно постараюсь исполнить желание моего племянника, хотя бы
моя душа пропала. Я ведь был причиной этого дела, и так же, как я бросил
его в моря любви к ней, я постараюсь его женить на ней. Аллах великий
поможет мне в этом". - "Делай что хочешь, - сказала ему мать, - и бере-
гись быть грубым в словах, когда будешь говорить с царем. Ты же знаешь
его глупость и ярость, л я боюсь, что он бросится на тебя, так как он не
признает ничьего сана". И Салих отвечал: "Внимание и повиновение!" А за-
тем он поднялся и, взяв с собой два мешка, наполненные драгоценностями:
яхонтами, изумрудными прутьями, дорогими металлами и всякими камнями,
дал их нести своим слугам и пошел с ними и со своим племянником во дво-
рец царя ас-Самандаля. Он попросил позволения войти, и царь позволил
ему, и Салих, войдя, поцеловал землю меж его рук и приветствовал его
наилучшим приветом. И, увидав Салиха, царь ас-Самандаль поднялся и ока-
зал ему величайшее уважение и велел ему сесть, и Салих сел, и когда он
уселся, царь сказал ему: "Благословенный приход! Ты заставил нас тоско-
вать, о Салих! Какая у тебя нужда, что ты пришел к нам? Расскажи мне о
твоей нужде, чтобы я ее исполнял".
И Салих поднялся и поцеловал землю второй раз и сказал: "О царь вре-
мени, нужда моя - в Аллахе и в доблестном царе, льве неустрашимом, о ком
прекрасную молву развозят едущие, и распространилась в климатах и стра-
нах весть о его щедрости, милости, прощении, извинении и благосклоннос-
ти".
И потом он развязал мешки и, вынув из них камни и прочее, рассыпал их
перед царем ас-Самандалем и сказал ему: "О царь времени, быть может, ты
примешь мой подарок и окажешь мне милость и залечишь мое сердце, приняв
это от меня..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот сорок седьмая ночь
Когда же настала семьсот сорок седьмая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что Салих предложил подарок царю ас-Самандалю и
сказал ему: "Я желаю от царя, чтобы он оказал мне милость и залечил мое
сердце, приняв это от меня". И царь ас-Самандаль спросил его: "Почему ты
даришь мне этот подарок? Расскажи мне твою историю и поведай о своей
нужде, и если я властен ее исполнить, я исполню ее сию же минуту и не
заставлю тебя трудиться, а если я бессилен исполнить ее, то Аллах возла-
гает на душу только то, что ей вмочь".
И Салих поднялся и поцеловал землю трижды и сказал: "О царь времени,
нужду мою ты исполнять можешь, она под твоей властью, и ты ею владеешь.
Я не возложу на царя трудности, и я не бесноватый, чтобы говорить с ца-
рем о том, чего он не может. Ведь сказал кто-то из мудрецов: "Если хо-
чешь, чтобы тебя слушались, проси о том, что возможно". Что же касается
моей нужды, о которой я пришел просить, то царь, да хранит его Аллах, на
нее властен". - "Проси о твоей нужде, изложи твое дело и требуй то, чего
хочешь", - сказал царь. И Салих молвил: "О царь времени, знай, что я
пришел к тебе как сват и желаю единственной жемчужины и драгоценности,
скрываемой - царевны Джаухары, дочери нашего владыки. Не обмани же, о
царь, надежды того, кто к тебе направился". И когда услышал царь слова
Салиха, он так засмеялся, что упал навзничь, издеваясь над ним, и воск-
ликнул: "О Салих, я считал тебя человеком разумным и юношей достойным,
который старается только со смыслом и говорит лишь здравое. Что же пора-
зило твой разум и призвало тебя на это великое дело и значительную опас-
ность; и ты сватаешься к дочерям царей, властителей стран и климатов?
Разве дошел твой сан до этой высокой ступени и разве уменьшился твой ум
до такого предела, что ты говоришь мне в лицо подобные слова?"
"Да направит Аллах царя! - воскликнул Салих. - Я сватаюсь к ней не
для себя, а если бы я сватал ее для себя, я был бы ей ровнею - нет,
больше ее, так как ты знаешь, что мой отец - царь из царей моря, хотя ты
сегодня и наш царь. Но я сватаюсь к ней лишь для царя Бедр-Басима, влас-
тителя климатов Персии, и его отец - царь Шахраман, ярость которого ты
знаешь. И если ты утверждаешь, что ты великий царь, то царь Бедр-Басим -
еще больший царь, а если ты заявляешь, что твоя дочь красива, то царь
Бедр-Басим красивей ее и прекрасней лицом и достойней по роду и племени,
ибо он витязь людей своих времен. И если ты согласишься на то, о чем я
тебя просил, о царь времени, ты положишь вещь на ее место, а если ты
станешь над нами величаться, то будешь к нам несправедлив и не пойдешь с
нами по пути правому. Ты ведь знаешь, о царь, что царевне Джаухаре, до-
чери нашего владыки, царя, не избежать брака, и говорит мудрец: "Не из-
бежать девушке брака или могилы". И если ты намерен выдать ее замуж, то
сын моей сестры более достоин ее, чем все люди".
И когда услышал царь слова царя Салиха, он разгневался сильным гне-
вом, и его ум едва не пропал, и душа его чуть не вышла у него из тела, и
он воскликнул: "О пес среди мужчин, разве подобный тебе обращается ко
мне с такими словами! Ты упоминаешь о моей дочери в собраниях и гово-
ришь, что сын твоей сестры Джулланар ей ровня, а кто ты сам такой и кто
твоя сестра, кто ее сын и кто его отец, что ты говоришь мне такие слова
и обращаешься ко мне с такими речами? Разве вы в сравнении с нею не
псы?" И затем он закричал своим слугам и сказал им: "Эй, слуги, возьмите
голову этого бродяги!"
И слуги схватили мечи и обнажили их и направились к Салиху, а тот по-
вернулся, убегая, и направился к воротам дворца. А дойдя до ворот двор-
ца, он увидел своих родичей, и близких, и дружинников, и слуг, которых
было больше тысячи витязей, утопавших в железе и закованных в кольчуги,
и были у них в руках копья и белые клинки.
И когда они увидели Салиха в таком состоянии, они спросили его: "Что
случилось?" И он рассказал им свою историю. А его мать послала этих лю-
дей ему на помощь, и, услышав слова Салиха, они поняли, что царь глуп и
сильно яростен, и сошли с коней и, обнажив мечи, вошли к царю ас-Саман-
далю.
И они увидели, что он сидит на престоле своего царства, не замечая
входящих, и сильно разгневан на Салиха, и увидели, что его слуги, прис-
лужники и телохранители не вооружены, и когда царь увидел людей Салиха с
обнаженными мечами в руках, он закричал своим людям и сказал им: "Горе
вам! Возьмите головы этих псов!" И не прошло минуты, как побежали люди
царя ас-Самандаля и положились на бегство, а Салих и его близкие схвати-
ли царя ас-Самандаля и скрутили его..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
|
