 |
|
Рассказывают также, о счастливый царь, - продолжала Шахразада, - что
был в древние времена и минувшие века и годы царь из царей персов по
имени Мухаммед ибн Сабаик, и властвовал он над землей Хорасанской. И
каждый год совершал он набеги на страны нечестивых в Индии, Синде и Ки-
тае, и на страны, которые за рекой [608], и на другие страны, неарабские и
прочие, и был он царем справедливым и доблестным, великодушным и щедрым.
И любил этот царь застольные беседы, и предания, и стихи, и рассказы,
и повести, и ночные сказки, и жития древних, и всякого, кто помнил дико-
винную сказку и рассказывал ее царю, царь награждал. И говорят, что,
когда приходил к нему иноземец с диковинным рассказом и говорил перед
ним и царь находил рассказ хорошим и слова рассказчика ему нравились, он
награждал его роскошной одеждой, и давал ему тысячу динаров, и сажал его
на коня, оседланного и взнузданного, и одевал его сверху донизу, и ода-
рял его великими подарками, и тот человек брал их и уходил своей доро-
гой.
И случилось, что пришел к нему старый человек с диковинным рассказом
и рассказал его перед царем, и тот нашел рассказ прекрасным, и слова
рассказчика понравились ему, и он велел дать ему роскошный подарок и,
между прочим, тысячу хорасанских динаров и коня с полной сбруей. И после
этого разнеслись такие вести об этом царе во всех странах, и услышал о
нем человек, которого звали купец Хасан, а был он человек великодушный,
щедрый, знающий, поэт и достойный.
А у этого царя был везирь - великий завистник, средоточие зла, кото-
рый не любил никого из людей, ни богатого, ни бедного, и, всякий раз как
к царю кто-нибудь приходил и царь давал ему что-нибудь, везирь ему зави-
довал и говорил: "Такие дела изведут деньги и разорят земли, а у царя в
обычае это делать", - и были эти слова лишь от зависти и ненависти вези-
ря. И услышал царь весть о купце Хасане и послал к нему и призвал его и,
когда он явился, оказал ему: "О купец Хасан, везирь прекословит мне и
враждует со мной из-за денег, которые я даю стихотворцам, сотрапезникам
и людям, знающим рассказы и стихи. Я хочу, чтобы ты рассказал мне хоро-
ший рассказ и диковинную новость, подобной которой я никогда не слышал,
и если твой рассказ мне понравится, я дам тебе много земель с их крепос-
тями, и сделаю их добавкой к твоим наделам, и поставлю перед тобой все
мое царство, и назначу тебя старшим из моих везирей, и будешь ты сидеть
от меня оправа и управлять моими подданными. А если ты не доставишь мне
того, о чем я тебе сказал, я возьму все, что есть в твоих руках, и выго-
ню тебя из моей страны". - "Слушаю и повинуюсь владыке нашему царю, -
сказал купец Хасан. - Только невольник твой просит тебя, чтобы ты подож-
дал год, и тогда я расскажу тебе историю, подобную которой ты не слышал
в жизни и не слышал никто другой никогда рассказа, подобного ей или луч-
ше ее".
"Я даю тебе отсрочку на целый год", - сказал царь. А затем он велел
подать роскошную одежду и надел ее на купца Хасана и сказал: "Оставайся
дома, не садись на коня, не уходи и не приходи в течение целого года,
пока не явишься с тем, что я от тебя потребовал. И если ты принесешь
это, тебе будет особенная милость, и радуйся тому, что я тебе обещал, а
если не принесешь этого, то ты не от нас, и мы не от тебя!.."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот пятьдесят седьмая ночь
Когда же настала семьсот пятьдесят седьмая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что когда царь Мухаммед ибн Сабаик сказал
купцу Хасану: "Если ты принесешь мне то, что я от тебя потребовал, тебе
будет особенная милость, и радуйся тому, что я тебе обещал, а если не
принесешь этого, то ты не от нас и мы не от тебя". Купец Хасан поцеловал
землю меж рук царя и вышел. И затем он выбрал из своих невольников пять
человек, которые все писали и читали, - а это были люди достойные, ра-
зумные и образованные, из приближенных его невольников, - и дал каждому
пять тысяч динаров и сказал: "Я воспитал вас только для дня, подобного
этому. Помогите же мне исполнить желание царя и спасите меня из его
рук". - "А что ты хочешь сделать? Наши души - выкуп за тебя", - спросили
невольники. И купец Хасан ответил: "Я хочу, чтобы каждый из вас отпра-
вился в какой-нибудь климат и обошел всех людей ученых, образованных,
достойных и знающих диковинные рассказы и удивительные повести; разыщите
мне повесть о Сейфаль-Мулуке и принесите мне ее, и если вы ее найдете у
кого-нибудь, соблазните его платой за нее я, сколько бы он ни потребовал
золота или серебра, дайте ему, хотя бы он потребовал от вас тысячу дина-
ров. Дайте ему сколько будет возможно, и обещайте остальное, и принесите
мне сказку, и тому из вас, кто нападет на эту сказку и принесет мне ее,
я дам роскошные одежды и обильные награды, и не будет у меня никого до-
роже".
И потом купец Хасан сказал одному из невольников: "Ты отправляйся в
страны Индии и Синда с их округами и областями", и другому сказал: "А ты
отправляйся в страны персов и Китай с его климатами", и третьему сказал:
"А ты отправляйся в страны Хорасана с их округами и климатами", а чет-
вертому сказал: "А ты отправляйся в страны Магриба и его области и кли-
маты и округа и во все его концы", а последнему, то есть пятому, он ока-
зал: "А ты отправляйся в страны Сирии и Египет с их округами и климата-
ми".
И потом купец выбрал им счастливый день и сказал им: "Поезжайте в
этот день и постарайтесь раздобыть то, что мне нужно, не будучи небреж-
ными, хотя бы пришлось вам отдать за это душу". И невольники простились
с купцом и поехали. И каждый отправился в ту сторону, в какую купец им
приказал, и четверо из них отсутствовали четыре месяца и искали, но ни-
чего не нашли и" вернулись. И стеснилась грудь у купца Хасана, когда
вернулись к нему эти четыре невольника и рассказали, что они искали в
городах, странах и климатах то, что было нужно их господину, и не нашли
ничего из этого.
Что же касается пятого невольника, то он ехал, пока не вступил в
страны Сирии, и он достиг города Дамаска и увидел, что это город хоро-
ший, безопасный, с деревьями, каналами, плодами и птицами, которые прос-
лавляют Аллаха, единого, покоряющего, создателя ночи я дня. И невольник
провел там несколько дней, спрашивая о том, что было нужно его господи-
ну, но никто не давал ему ответа, и он хотел уехать из этого города и
направиться в другой город, и вдруг он увидел юношу, который бежал, пу-
таясь в полах своего платья. "Почему ты бежишь огорченный и куда ты нап-
равляешься?" - спросил невольник. И юноша ответил: "Здесь есть один дос-
тойный шейх, который каждый день садится на скамеечку в такое, как сей-
час, время и рассказывает прекрасные повести, рассказы и сказки, подоб-
ных которым никто не слыхал. Я бегу, чтобы найти себе место близко от
него, и боюсь, что не достану места из-за множества народа". - "Возьми
меня с собой", - сказал невольник. И юноша молвил: "Иди скорее".
И невольник запер ворота и поспешно пошел с юношей и достиг того мес-
та, где шейх рассказывал среди людей. И он увидел, что шейх со светлым
ликом сидит на скамеечке и рассказывает людям, и сел близко от него и
стал прислушиваться, чтобы услышать его рассказ. И когда пришло время
заката солнца, шейх кончил рассказывать, и люди выслушали то, что он
рассказал, и разошлись от него. И тогда невольник подошел к шейху и при-
ветствовал его, и тот ответил на его приветствие, умножив пожелания и
знаки почтения, и невольник сказал ему: "Ты, господин мой шейх, человек
прекрасный, почтенный, и рассказы твои прекрасны, и я хочу тебя кое о
чем спросить". - "Опрашивай о чем хочешь", - сказал шейх. И невольник
спросил его: "Знаешь ли ты повесть и рассказ о Сейф-аль-Мулуке и Ба-
ди-аль-Джемаль?" - "А от кого ты слышал такие слова и кто рассказал тебе
об этом?" - спросил шейх. И невольник сказал: "Я не слышал об этом ни от
кого, но я из далеких стран и пришел, стремясь найти эту повесть. И что
бы ты ни потребовал в уплату за нее, я дам тебе, если она у тебя есть, и
ты окажешь мне благодеяние и милость, рассказав мне ее, я сделаешь это
по благородным твоим качествам, как милостыню от тебя. Если бы была моя
душа в моих руках и я отдал бы ее тебе за эту повесть, мое сердце на это
бы согласилось". - "Успокой свою душу и прохлади глаза: повесть придет к
тебе, - ответил шейх. - Но это рассказ, который не рассказывают на пе-
рекрестке, и я не отдам такой повести всякому". - "Ради Аллаха, о госпо-
дин, - воскликнул невольник, - не скупись на нее для меня и требуй от
меня чего хочешь", - воскликнул невольник. И шейх сказал: "Если ты хо-
чешь знать эту повесть, дай мне сто динаров, и я отдам ее тебе, но с
пятью условиями".
И, узнав, что у шейха есть эта повесть и он соглашается ее расска-
зать, невольник обрадовался сильной радостью и сказал: "Я дам тебе сто
динаров в уплату за нее и еще десять в придачу и возьму повесть с усло-
виями, о которых ты говоришь". И шейх молвил: "Ступай принеси золото и
бери то, что тебе угодно".
И невольник поднялся и поцеловал шейху руки и пошел в свое жилище,
радостный и довольный, и взял сто динаров и десять и положил их в бывший
у него мешок.
А когда наступило утро, он поднялся и надел свою одежду и, взяв дина-
ры, принес их шейху. И он увидел его сидящим у ворот своего дома и при-
ветствовал его, я шейх возвратил ему приветствие, и потом невольник дал
ему сто динаров и еще десять, и шейх взял их у него.
И он поднялся и вошел в свой дом, введя с собой невольника, и посадил
его в одном месте, а затем он дал ему чернильницу, калам и бумаги и по-
дал ему книгу и сказал: "Пиши из этой книги то, что ты ищешь, - повесть
и рассказ о Сейф-аль-Мулуке".
И невольник сидел и списывал эту повесть, пока не кончил ее описы-
вать. И он прочитал ее шейху, и тот исправил ее, а потом сказал: "Знай,
о дитя мое, что первое условие - чтобы ты не рассказывал эту повесть на
перекрестках дороги или в присутствии женщин и невольниц, рабов, глупцов
и детей. Читай ее только эмирам, царям, везирям и людям знания, из тол-
кователей Корана и других". И невольник принял условия и, поцеловав шей-
ху руки, простился с ним и вышел от него..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот пятьдесят восьмая мочь
Когда же настала семьсот пятьдесят восьмая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что когда невольник купца Хасана переписал
повесть из книги шейха, который был в Сирии, и тот рассказал ему об ус-
ловиях, он простился с ним и вышел от него и уехал в тот же день, ра-
достный и довольный. И он все время ускорял ход от сильной радости, ох-
ватившей его из-за того, что он раздобыл повесть и рассказ о
Сейф-аль-Мулуке, и наконец прибыл в свою страну. И тогда он послал свое-
го сопровождающего передать купцу радостную весть и сказать: "Твой не-
вольник прибыл благополучно и достиг того, чего хотел и желал".
А когда невольник прибыл в город своего господина и послал к нему
вестника, до срока, о котором царь условился с купцом Хасаном, остава-
лось только десять дней. И затем невольник вошел к купцу, своему госпо-
дину, и рассказал ему о том, что ему досталось, и купец обрадовался ве-
ликой радостью, а невольник отдохнул в месте, где он уединился, и отдал
своему господину книгу, в которой был рассказ о Сейф-аль-Мулуке и Бади-
аль-Джемаль. И когда его господин увидел ее, он надел на невольника все
бывшие на нем одежды и дал ему десять чистокровных коней, десять верблю-
дов и десять мулов, трех черных рабов и двух белых невольников.
И затем купец взял повесть и написал ее своей рукой, с толкованиями,
и вошел к царю и сказал ему: "О счастливый царь, я принес сказки и расс-
казы, редкие и прекрасные, подобных которым никто никогда не слыхивал".
И, услышав слова купца Хасана, царь в тот же час и минуту велел призвать
всех разумных эмиров, и всех достойных ученых, и всех образованных лю-
дей, и поэтов, и людей умных, и купец Хасан сел и прочитал рту историю у
царя.
И когда услышали ее царь и вое присутствующие, они все удивились и
нашли повесть прекрасной и также одобрили ее те, кто присутствовал, и
купца осыпали золотом, серебром и драгоценными камнями. И потом царь ве-
лел дать купцу Хасану роскошную одежду из лучших своих платьев, и пода-
рил ему большой город с его крепостями и деревнями, и сделал его одним
из величайших своих везирей, и посадил его от себя справа. И он велел
писцам написать эту повесть золотом и положить ее в свою личную казну,
и, всякий раз как у царя стеснялась грудь, он призывал купца Хасана, и
тот читал ему эту повесть.
А содержание ее было таково:
Был в древние времена и минувшие века и годы в Египте царь, по имени
Асим ибн Сафван, и был это царь щедрый, великодушный, почтенный и дос-
тойный. И было у него много земель, и крепостей, и укреплений, и солдат,
и воинов, и был у него везирь, по имени Фарис ибн Салих, и все они пок-
лонялись солнцу и огню, вместо всевластного владыки, великого, покоряю-
щего. И стал этот царь старым стариком, и ослаб от старости, недугов и
дряхлости, так как он прожил сто восемьдесят лет, и не было у него ре-
бенка - ни мальчика, ни девочки, и был он, по причине этого, и ночью и
днем озабочен и огорчен.
И случилось, что в один из дней сидел царь Асим на престоле своего
царства, и эмиры, везири, предводители и вельможи правления служили ему,
как обычно, сидя по мере своих степеней, и всякому из эмиров, который
входил к нему и с которым был сын или двое сыновей, царь завидовал и го-
ворил в душе: "Всякий веселится и радуется на своих детей, а у меня нет
ребенка, и завтра я умру и оставлю мое царство, и престол, и казну, и
богатства, и возьмут их чужие люди, и не вспомнит меня совсем никто, и
не останется обо мне памяти в мире". И царь Асим погрузился в море раз-
мышлений, и от обилия приходивших к его сердцу дум и печалей он заплакал
и, сойдя с престола, сел на землю, плача и унижаясь. И когда его везирь
и присутствовавшее собрание вельмож царства увидели, что царь сделал с
собой такое дело, они закричали на людей и сказали им: "Расходитесь по
домам и отдыхайте, пока царь не очнется от того, что с ним случилось".
И все ушли, и остались только царь с везирем, и когда царь очнулся,
везирь поцеловал землю меж его руками и спросил его: "О царь времени, в
чем причина такого плача? Расскажи мне, кто враждует с тобой из царей и
владетелей крепостей или эмиров и вельмож правления, и осведоми меня,
кто тебе прекословит, о царь, чтобы мы все пошли против него и вынули бы
ему душу из боков". Но царь не заговорил и не поднял головы, и тогда ве-
зирь поцеловал перед ним землю второй раз и сказал: "О царь времени, я
тебе и сын и раб, и ты меня воспитал, а я не знаю причины твоего огорче-
ния, заботы и печали и не знаю, что с тобой. Кто же знает это, кроме ме-
ня, и кто встанет перед тобой на мое место? Расскажи мае о причине тако-
го плача и огорчения". Но царь не заговорил, не раскрыл рта, и не поднял
головы, и не перестал плакать и кричать громким голосом, и рыдать вели-
кими рыданиями, и охать, а везирь терпеливо ждал, и потом он сказал ему:
"Если ты мне не скажешь, в чем причина этого, я сейчас же убью себя пе-
ред тобою; у тебя на виду, и не буду видеть тебя озабоченным".
И царь Асим поднял голову и вытер слезы и сказал: "О везирь и добрый
советчик, оставь меня с моей заботой и огорчением - довольно с меня той
печали, что у меня в сердце". И везирь молвил: "Скажи мне, о царь, в чем
причина этого плача. Быть может, Аллах пошлет тебе облегчение через мои
руки..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот пятьдесят девятая ночь
Когда же настала семьсот пятьдесят девятая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что когда везирь сказал царю Асиму: "Скажи
мне, в чем причина этого плача. Быть может, Аллах пошлет тебе облегчение
через мои руки", царь сказал ему: "О везирь, мой плач не о деньгах, не о
конях и не о чем-нибудь подобном, но сделался я старым человеком, и ста-
ло мне под сто восемьдесят лет жизни, и не досталось мне ребенка - ни
мальчика, ни девочки. И когда я умру, меня похоронят, и сотрется мой
след, и исчезнет мое имя, и возьмут чужие люди мой престол и царство, и
не вспомнит меня никто никогда". И тогда везирь ответил: "О царь време-
ни, я старше тебя на сто лет, и мне никогда не досталось ребенка, и неп-
рестанно, ночью и днем, я в заботе и огорчении, и что же нам с тобой де-
лать. Но я слышал историю Сулеймана, сына Дауда, - мир с ними обоими! -
и слышал, что у него есть великий владыка, который властен во всякой ве-
щи, и надлежит мне пойти к Сулейману с подарком и направиться к нему,
чтобы он попросил своего владыку - быть может, он наделит каждого из нас
ребенком".
И везирь собрался в путешествие и, взяв роскошный подарок, отправился
с ним к Сулейману, сыну Дауда, - мир с ними обоими! - и вот то, что было
с везирем. Что же касается Сулеймана, сына Дауда, - мир с ними обоими! -
то Аллах - велик он и славен! - послал ему откровение и сказал: "О Су-
лейман, царь Египта послал к тебе своего великого везиря с подарками и
редкостями, такими-то и такими-то. Пошли же к нему твоего везиря, Асафа
ибн Барахию, чтобы он встретил его с почетом и приготовил ему пищу в
местах стоянок, а когда он явится к тебе, окажи ему: "Царь прислал тебя,
чтобы просить о том-то и о том-то, и нужда твоя - такая-то и такая-то, и
предложи ему принять веру".
И тогда Сулейман приказал своему везирю Асафу взять с собой множество
своих приближенных и встретить послов с почетом и роскошной пищей на
местах стоянок. И Асаф выехал, собрав все необходимое, им навстречу, и
ехал, пока не доехал и не встретил Фариса, везиря царя Египта. И он
встретил везиря и приветствовал его и оказал ему и всем, кто был с ним,
великий почет и предлагал им, на местах стоянок, пищу и корм и говорил:
"Семья, приют и простор гостям прибывающим! Радуйтесь удовлетворению ва-
ших забот, успокойте вашу душу и прохладите глаза, и пусть ваша грудь
расправится".
И везирь говорил в душе: "Кто им рассказал об этом?" И он опросил
Асафа ибн Барахию: "Кто рассказал вам о нас и о наших желаниях, о госпо-
дин мой?" И Асаф ответил ему: "Сулейман, сын Дауда, - мир с ними обоими!
- рассказал нам об этом". И везирь Фарис спросил: "А кто рассказал гос-
подину нашему Сулейману?" И Асаф ответил: "Рассказал нам господь небес и
земли, бог всех тварей". - "Поистине, это бог великий!" - воскликнул ве-
зирь Фарис. И Асаф ибн Барахия спросил его: "А разве вы ему не поклоняе-
тесь?" И ответил Фарис, везирь царя Египта: "Мы поклоняемся солнцу и па-
даем перед ним ниц". И Асаф оказал ему: "О везирь Фарис, солнце - звезда
среди прочих звезд, сотворенных Аллахом - велик он и славен! - и далеко
до того, чтобы оно было богом. Солнце временами появляется и временами
исчезает, а наш господь присутствует всегда и не исчезает, и он властен
во всякой вещи".
И потом они проехали немного и достигли земли Саба, и близок стал
престол власти Сулеймана, сына Дауда, - мир с ними обоими! И Сулейман,
сын Дауда, - мир с ними обоими! - приказал своим войскам из людей, джин-
нов и других выстроиться на пути их рядами, и встали звери моря и слоны,
пантеры и барсы, все вместе, и построились на дороге двумя рядами, и
каждый род зверей собрался во всех видах отдельно. И джинны тоже все
явились глазам без прикрытия, в ужасающем образе разных видов, и встали
вместе, двумя рядами. И птицы развернули крылья над созданиями, чтобы
дать им тень, и стали птицы перекликаться на всяких языках и на всякие
напевы.
И когда приблизились к ним путешественники, люди Египта убоялись их и
не отваживались идти дальше, но Асаф оказал: "Войдите в их среду и иди-
те, не боясь их. Они - подданные Сулеймана, сына Дауда, и никто из них
не сделает вам вреда". И потом Асаф вошел в середину войск, и вошли за
ним вое люди вместе, и были в числе их люди везиря царя Египта, которые
боялись. И они шли до тех пор, пока не достигли города, и их поместили в
Доме гостеприимства и оказывали им величайший почет и приносили им рос-
кошные угощения три дня.
А потом их привели к Сулейману, пророку Аллаха - мир с ним! - и, вой-
дя к нему, они хотели поцеловать перед ним землю, но Сулейман ибн Дауд
не дал им это сделать и сказал: "Не должно человеку падать ниц на землю
ни перед кем, кроме Аллаха - велик он и славен! - творца небес и земли и
всего другого. Кто из вас хочет стоять, пусть стоит, но никто из вас
пусть не стоит, прислуживая мне". И они повиновались, и везирь Фарис с
некоторыми слугами сел, и стояли, прислуживая ему, некоторые из малых. И
когда они уселись, для них разложили скатерти, и люди и весь народ ели
кушанья, пока не насытились.
А потом Сулейман велел везирю Египта сказать о своей нужде, чтобы бы-
ла она исполнена, и молвил: "Говори и не скрывай ничего из того, зачем
ты пришел, ибо ты пришел только ради исполнения нужды, и я расскажу тебе
о вей. Она - такая-то и такая-то. И царя Египта, который послал тебя,
зовут Асим, и стал он стариком, старым, дряхлым и слабым, и не наделил
его Аллах великий ребенком - ни мальчиком, ни девочкой, и пребывал он в
горе, заботе и размышлениях ночью и днем. И случилось, что он сидел в
один день из дней на престоле своего царства, и вошли к нему эмиры и ве-
зири и вельможи правления, и увидел он с некоторыми сына, с некоторыми -
двоих, а с некоторыми - троих, и они входили со своими детьми, и те сто-
яли, прислуживая. И царь подумал про себя и воскликнул от чрезмерной пе-
чали: "Посмотреть бы, кто возьмет царство после моей смерти, и возьмет
ли его кто-нибудь, кроме чужого, и будет так, словно меня не было!" И он
погрузился, по причине этого, в море дум и до тех пор размышлял, пе-
чальный, пока глаза его не пролили слез, и тогда он закрыл лицо платком
и заплакал сильным плачем. И он поднялся с престола и сел на землю, пла-
ча и рыдая, и не знал, что у него в сердце, никто, кроме Аллаха велико-
го, и сидел он на земле..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до семисот шестидесяти
Когда же настала ночь, дополняющая до семисот шестидесяти, она сказа-
ла: "Дошло до меня, о счастливый царь, что пророк Аллаха Сулейман, сын
Дауда, - мир с ними обоими! - рассказал везирю Фарису о том, что постиг-
ла царя печаль, и стал он плакать, и о том, что случилось у царя с его
везирем Фартасом от начала до конца, и после этого спросил везиря Фари-
са: "То, что я сказал тебе, о везирь, правильно?" И везирь Фарис молвил:
"О пророк Аллаха, то, что ты мне говорил, - истина и правда, но только,
о пророк Аллаха, когда я разговаривал с царем об этом деле, с нами не
было никого совершенно, и не знал о нас никто из людей. Кто же рассказал
тебе обо всех этих делах?" - "Рассказал мне господь мой, который знает о
взглядах украдкой и о том, что таится в груди", - ответил Сулейман. И
тогда везирь Фарис воскликнул: "О пророк Аллаха, поистине это господь
благой, великий, властный во всякой вещи!"
И затем везирь Фарис и те, кто был с ним, приняли ислам, и пророк Ал-
лаха Сулейман оказал везирю: "С тобой такие-то и такие-то редкости и по-
дарки". И везирь ответил: "Да". И Сулейман молвил: "Я принимаю от тебя
их все, но дарю их тебе. Отдохни же со своими людьми в том месте, где вы
расположились, чтобы прошло ваше утомление от дороги, а завтра, если за-
хочет Аллах великий, твоя нужда будет исполнена наисовершеннейшим обра-
зом, по воле Аллаха великого, господа земли и неба, творца всех тварей".
И везирь Фарис ушел в свое место, и потом отправился к господину на-
шему Сулейману на другой день, и пророк Аллаха Сулейман сказал ему:
"Когда ты прибудешь к царю Асиму ибн Сафвану и встретишься с ним, подни-
митесь на такое-то дерево и сидите молча, а когда придет время между
двух молитв [609] и охладится полдневный зной, спуститесь под дерево и
посмотрите: вы увидите там двух выползающих змей, и голова одной будет
как у обезьяны, а голова другой - как у ифрита. И когда вы их увидите,
пустите в них стрелы и убейте их, а потом отрубите с пядь мяса со стора-
ны их голов и с пядь мяса со стороны их хвостов, а оставшееся мясо сва-
рите как следует и накормите ваших жен и проспите с ними ночь. И они по-
несут по соизволению Аллаха великого детей - мальчиков".
И потом Сулейман-мир с ним! - принес перстень, и меч, и узел, в кото-
ром были два кафтана, обшитые драгоценными камнями, и сказал: "О везирь
Фарис, когда вырастут ваши сыновья и достигнут зрелости мужчин, дайте
каждому кафтан из этих кафтанов". А затем он сказал везирю: "Во имя Ал-
лаха! Исполнил Аллах великий твою нужду, и останется тебе только уезжать
с благословения Аллаха великого. Царь ночью и днем ожидает твоего прибы-
тия, и глаз его постоянно смотрит на дорогу".
И везирь Фарис подошел к пророку Аллаха Сулейману, сыну Дауда, - мир
с ними обоими! - и простился с ним и вышел от него после того, как поце-
ловал ему руки, и ехал весь остальной день, радуясь исполнению своей
нужды. И он ускорял ход ночью и даем и ехал до тех пор, пока не подъехал
близко к Египту. И тогда он послал одного из своих слуг уведомить царя
Асима об ртом. И царь Асим, услышав о его прибытии и исполнении своей
нужды, обрадовался великой радостью, так же как его приближенные и
вельможи его царства, и все его войска, особенно радуясь благополучию
везиря Фариса.
И когда царь встретился с везирем, везирь спешился и поцеловал землю
меж его рук и обрадовал царя вестью о том, что его нужда исполнена наи-
совершеннейшим образом, и предложил ему принять веру и ислам. И царь
Асим предал себя Аллаху и сказал везирю Фарису: "Ступай домой и отдохни
эту ночь и еще отдыхай неделю времени и сходи в баню, а потом приходи ко
мне, и я расскажу тебе об одной вещи, о которой мы оба подумаем". И ве-
зирь поцеловал землю и ушел со своими приближенными, слугами и челядин-
цами к себе домой и отдыхал восемь дней, а потом он отправился к царю и
рассказал ему обо всем, что произошло у него с Сулейманом, сыном Дауда,
- мир с ними обоими! - я затем сказал царю: "Выходи один и пойдем со
мной".
И царь с везирем поднялись и взяли два лука и две стрелы и влезли на
дерево и сидели молча, пока не прошло время полудня. И они сидели, пока
не приблизилась предвечерняя молитва, а потом спустились и посмотрели и
увидели двух змей, которые выползали из-под дерева. И, посмотрев на них,
царь полюбил их, и они ему понравились, так как он увидел на них золотые
ожерелья. "О везирь, - сказал он, - эти змеи в золотых ожерельях, и,
клянусь Аллахом, это вещь удивительная! Давай схватим их и посадим в
клетку и будем на них смотреть!" - "Аллах сотворил их ради их полезнос-
ти, - ответил везирь. - Пусти ты стрелу в одну, и я пущу стрелу в дру-
гую". И оба пустили в змей стрелы и убили их и, отрезав пядь со стороны
головы и пядь со стороны хвоста, бросили это мясо, а остальное они унес-
ли в дом царя и, призвав повара, отдали ему мясо и сказали: "Свари из
этого мяса хорошее кушанье с поджаренным луком и пряностями и положи его
в две миски и принеси их. Приходи сюда в такое-то время и в таком-то ча-
су, и не опаздывай..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот шестьдесят первая ночь
Когда же настала семьсот шестьдесят первая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что когда царь и везирь отдали повару змеи-
ное мясо и сказали ему: "Свари его и положи в две миски и принеси их сю-
да, и не опаздывай", повар взял мясо и пошел на кухню и стал его варить
и сварил как следует, с великолепным поджаренным луком, а потом он поло-
жил его в две миски и принес их царю и везирю. И царь взял миску и ве-
зирь миску, и они накормили тем, что было в них, своих жен и проспали с
ними ночь, и по воле Аллаха - слава ему и величие! - по желанию его и
могуществу, обе женщины понесли в ту же ночь. И царь провел после этого
три месяца с расстроенным умом, говоря про себя: "Узнать бы, верное это
дело или не верное".
А потом, в один из дней, его жена сидела, и дитя шевельнулось у нее в
животе, и поняла она, что она носит. И ей стало больно, и изменился цвет
ее лица, и она позвала одного из евнухов, бывших при ней (а это был
старший из них), и сказала: "Ступай к царю, в каком бы он ни был месте,
и скажи ему: "О царь времени, я тебя обрадую - беременность нашей госпо-
жи стала видимой и дитя пошевелилось у нее в животе".
И евнух вышел поспешно, радостный, и увидел, что царь сидит один,
приложив руку к щеке, и размышляет, и тогда евнух подошел к нему и поце-
ловал землю меж его руками и рассказал ему, что его жена понесла. И, ус-
лышав слова евнуха, царь поднялся на ноги и от сильной радости поцеловал
евнуху руку и голову и, сняв то, что было на нем надето, отдал это евну-
ху и сказал тем, кто был в его приемной зале: "Тот, кто любит меня,
пусть окажет ему милости!" И евнуху подарили денег, драгоценных камней,
яхонтов, коней, мулов и садов столько, что не счесть и не перечислить.
И в это время вошел к царю везирь и сказал ему: "О царь времени, я
сейчас сидел у себя дома один, и был мой ум занят размышлениями, и я го-
ворил про себя: "Посмотреть бы, правда ли это и забеременеет Хатун или
нет", - как вдруг вошел ко мне евнух и обрадовал меня вестью о том, что
моя жена Хатун понесла и что дитя шевельнулось у нее в животе и цвет ее
лица изменился. И от радости я снял всю бывшую на мне одежду и отдал ее
евнуху и дал ему тысячу динаров и назначил его главным евнухом". И царь
Асим сказал: "О везирь, Аллах - благословен он и возвеличен! - пожаловал
нам свою милость и благодеяние, и был к нам щедр и великодушен, и нис-
послал нам свою правую веру. Он почтил нас своей милостью и благодеянием
и вывел нас из тьмы к свету, и я хочу облегчить людям их участь и обра-
довать их". - "Делай что хочешь", - сказал везирь.
И тогда царь молвил: "О везирь, пойди сейчас же и выведи всех, кто
есть в тюрьме, из свершивших проступки, и тех, ста ком есть долги, а
всякому, кто совершит грех после этого, мы воздадим, как он заслуживает.
Мы снимем с людей подать на три года, и поставь вокруг города кухню,
вдоль его стен, и прикажи поварам повесить там всевозможные кастрюли и
стряпать всякие кушанья, продолжая стряпню и ночью и днем, и все, кто
есть в этом городе и в окружающих его селениях, далеких и близких, пусть
едят и пьют и уносят домой. И прикажи людям радоваться и украшать город
семь дней и не запирать лавок ни ночью, ни днем".
И везирь вышел в тот же час и минуту и сделал так, как приказал ему
царь Асим. И украсили город, крепость и башни наилучшими украшениями, и
надели самые красивые одежды, и стали люди есть и пить, играть и весе-
литься.
И наконец пришли в одну ночь из ночей потуги к жене царя, после того
как дни ее беременности кончились. И царь Асим велел привести всех, кто
был в городе из ученых, астрономов, образованных людей, главарей звездо-
четов, достойных людей и обладателей перьев, и они явились и сели и ста-
ли ждать, пока бросят шарик на блюдо - а это был знак от звездочетов и
домочадцев. И все они сидели и ждали, и наконец шарик бросили, и царица
родила мальчика, подобного обрезку месяца в ночь полнолуния, я звездоче-
ты принялись высчитывать и определять его звезду и гороскоп, и установи-
ли числа. И все стали их спрашивать.
И тогда звездочеты поцеловали землю и обрадовали царя вестью, что это
дитя благословенное и счастливое в начинаниях. "Но только в начале жизни
случится с ним что-то, о чем мы боимся сказать царю". - "Говорите, и
пусть не будет у вас никакого страха", - молвил царь. И звездочеты ска-
зали: "О счастливый царь, твое дитя выйдет из этой земли и будет
странствовать на чужбине и тонуть в море я испытает беду, плен и стесне-
ние. И пойдут перед ним бедствия многие, но потом, после этого, он осво-
бодится и достигнет желаемого и проживет остальной свой век приятнейшей
жизнью, и будет он управлять рабами и странами и распоряжаться на земле,
наперекор врагам и завистникам". И молвил царь, услышав слова звездоче-
тов: "Дело будущего сокрыто, и вое, что предначертал Аллах великий рабу
из благого и злого, получит он полностью, и неизбежно придет к нему от
сего дня до того времени тысячу раз помощь". И он не посмотрел на слова
звездочетов и наградил почетными одеждами их и всех людей, что при-
сутствовали, и вое они ушли.
И вдруг пришел к царю везирь Фарис, радостный, и поцеловал землю меж
его рук и сказал ему: "О царь! Радостная весть! Моя жена сейчас родила
дитя, подобное обрезку месяца". - "О везирь, иди принеси его сюда, чтобы
они оба воспитывались вместе, в моем дворце, - сказал царь. - Помести
твою жену подле моей жены, чтобы они вместе воспитывали своих детей, и
того и другого". И везирь доставил свою жену и ребенка, и обоих детей
отдали нянькам и кормилицам.
А когда прошло семь дней, их принесли к царю Асиму и спросили его:
"Как ты их назовешь?" - "Назовите их вы сами", - сказал царь. И ему ска-
зали: "Никто не даст имени сыну, кроме его отца". И тогда царь сказал:
"Назовите моего сына: Сейф-аль-Мулук, по имени моего деда, а сына везиря
назовите Сайд". И царь наградил нянек и кормилиц и сказал им: "За-
ботьтесь о мальчиках и воспитывайте их наилучшим образом".
И кормилицы старательно воспитывали их, пока не стало каждому пять
лет жизни. И тогда царь отдал детей факиху в школу, и тот учил их Корану
и письму, пока им не исполнилось десять лет, и царь отдал их учителям,
чтобы они научили их езде на коне, метанию стрел, игре с копьем и игре в
шар, и науке воинской доблести, и их учили, пока им аде исполнилось пят-
надцати лет жизни. И стали они искусны во всех науках, так что никто не
мог с ними сравняться в воинской доблести, и каждый из них бился с тыся-
чей противников и справлялся с ними один. И они достигли зрелости, и
когда царь Асим смотрел на них, он радовался сильной радостью.
Когда же исполнилось им двадцать лет жизни, царь Асим позвал своего
везиря Фариса в место уединенное и сказал ему: "О везирь, мне пришло на
ум одно дело, которое я хочу совершить, но я посоветуюсь о нем с тобою".
- "Что бы ни пришло тебе на ум, делай это, ибо мнение твое благословен-
но", - сказал везирь. И царь Асим молвил: "О везирь, я стал старым чело-
веком и дряхлым старцем, так как далеко зашли мои годы, и я хочу сидеть
в келье и поклоняться Аллаху великому и отдать мою власть и звание сул-
тана моему сыну Сейф-аль-Мулуку - он ведь стал юношей прекрасным, совер-
шенным по доблести и разуму, вежеству и пристойности и умению управлять.
Что же ты скажешь, о везирь, об этом замысле?" - "Прекрасен замысел, ко-
торый ты замыслил, и этот замысел - благословенный и счастливый, - ска-
зал везирь. - Если ты это сделаешь, я тоже сделаю, как ты, я мой сын
Сайд будет ему везирем, так как это прекрасный юноша, обладатель знаний
и верного мнения, и будут они управлять вместе, а мы станем направлять
их дела и не будем небрежны, а напротив, укажем им прямой путь".
И сказал тогда царь Асим своему везирю: "Напиши письма и отправь их
со скороходами во все климаты, страны, крепости и укрепления, которые
нам подвластны, и прикажи их начальникам, чтобы они в таком-то месяце
явились на площадь Слона". И везирь Фарис вышел в тот же час и минуту и
написал всем наместникам и начальникам крепостей и тем, кто был подвлас-
тен царю Асиму, чтобы они все явились в таком-то месяце, и приказал,
чтобы явились все, кто есть в городе, и ближний и дальний.
И когда прошла большая часть оставшегося срока, царь Асим приказал
постельничим разбить шатры посреди площади и украсить их роскошными ук-
рашениями и поставить большой престол, на который царь садился только в
дни празднеств. И они тотчас же сделали все, что он им приказал, и пос-
тавили престол, и вышли наместники, царедворцы и эмиры, и вышел царь и
велел кричать среди народа: "Во имя Аллаха! Выходите на площадь!"
И тогда вышли на эту площадь эмиры, везири и правители климатов и се-
лений, и вошли в шатер, служа царю, и все стали по местам, и некоторые
из них сидели, а другие стояли. И когда собрались все люди, царь велел
раскладывать скатерть, и ее разложили и стали есть я пить и пожелали ца-
рю блага. И потом царь приказал царедворцам кричать среди людей, чтобы
они не уходили, и стали кричать и сказали возвещая: "Пусть никто из вас
не уходит, пока не услышит слов царя!" А потом подняли занавесы, и царь
сказал: "Кто меня любит, тот пусть остается, чтобы услышать мои слова".
И все люди сели со спокойной душой, после того как были испуганы.
И тогда царь поднялся на йоги и взял с них клятву, что никто не вста-
нет с места, и сказал: "О эмиры, везири и вельможи правления, большие и
малые, и все люди, что присутствуют здесь! Знаете ли вы, что это царство
у меня наследственное, от отцов и дедов?" - "Да, о царь, мы все это зна-
ем", - ответили люди. И царь сказал: "Мы с вами все поклонялись солнцу и
месяцу, и наделил нас Аллах великий верой и спас нас из мрака, выведя к
свету, и привел нас Аллах, - слава ему и величие! - к вере ислама. Знай-
те, что я стал теперь старым человеком, дряхлым, бессильным старцем, и
хочу сидеть в келье, поклоняясь великому Аллаху и прося у него прощения
в прошлых грехах. Вот мой сын, Сейфаль-Мулук - правитель, и вы знаете,
что это юноша прекрасный, красноречивый, опытный в делах, разумный, дос-
тойный и справедливый. Я желаю в этот час отдать ему мое царство и сде-
лать его над вами царем, вместо меня, и посадить его на мое место, сул-
таном, и сам я уединюсь для поклонения Аллаху великому в келье, а мой
сын Сейф-аль-Мулук примет власть и будет творить суд между вами. Что же
скажете вы все вместе?"
И все поднялись и поцеловали землю меж рук царя и ответили вниманием
и повиновением и сказали: "О царь наш и защитник, если бы ты поставил
над нами раба из твоих рабов, мы бы были ему покорны и послушались бы
твоего слова и исполнили бы твое приказание. Как же не быть этому с тво-
им сыном Сейф-аль-Мулуком? Мы его принимаем и согласны на него - на го-
лове и на глазах!"
И царь Асим ибн Сафван поднялся и сошел с седалища и посадил своего
сына на большой престол, и он снял со своей головы венец и возложил его
на голову сына и перевязал ему стан поясом власти. И потом царь Асим сел
на престол царства рядом со своим сыном, и поднялись эмиры и везири, и
вельможи правления, и все люди и поцеловали перед ним землю и остались
стоять, говоря один другому: "Он достоин царской власти, и она к нему
ближе, чем к другому". И провозгласили пощаду, и люди пожелали царю по-
беды и преуспеяния, и Сейфаль-Мулук стал сыпать золото и серебро всем
людям на головы..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот шестьдесят вторая ночь
Когда же настала семьсот шестьдесят вторая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что когда царь Асим посадил своего сына
Сейф-аль-Мулука на престол и все люди пожелали ему победы и преуспеяния,
он стал сыпать всем на головы золото и серебро и награждать одеждами и
дарить и оделять.
А через мгновение поднялся везирь Фарис и поцеловал землю и сказал:
"О эмиры, о вельможи правления, знаете ли вы, что я везирь и что ве-
зирство мое древнее, пришедшее ко мне раньше, чем взял власть царь Асим
ибн Сафван? А теперь он снял с себя власть и назначил своего сына вместо
себя". И люди ответили: "Да, мы знаем, что твое везирство переходило к
отцам от дедов". И везирь молвил: "А теперь я низлагаю себя и назначаю
вот этого моего сына, Сайда, ибо он разумен, сметлив и опытен. Что же
скажете об этом вы все?" - "Не годится в везири царю Сейф-аль-Мулуку
никто, кроме твоего сына Сайда, - они подходят один к другому", - отве-
тили люди.
И тогда везирь Фарис поднялся и, сняв тюрбан везирства, возложил его
на голову своего сына Сайда, а также поставил перед ним везирскую чер-
нильницу. И царедворцы с эмирами сказали: "Поистине, он достоин быть ве-
зирем!" И поднялись тогда царь Асим с везирем Фарисом и открыли казнох-
ранилища и наградили роскошными одеждами властителей, эмиров, везирей и
вельмож правления и всех людей, и выдали жалованье и награды, и написали
новые указы и постановления с подписью Сейфаль-Мулука и подписью везиря
Сайда, сына везиря Фариса. И люди оставались в городе неделю, а потом
каждый отправился в свое селение и местность.
И тогда царь Асим взял своего сына Сейф-аль-Мулука и Сайда, сына ве-
зиря, и они пошли в город и поднялись во дворец и, призвав казначея, ве-
лели ему принести меч, перстень, узел и печать, и царь Асим сказал: "О
дети мои, подойдите, и пусть каждый из вас выберет что-нибудь из этих
подарков, и возьмите себе". И первым протянул руку Сейф-аль-Мулук и взял
узел и перстень, а Сайд протянул руку и взял меч и печать, и они поцело-
вали царю руки и отправились в свои жилища. А когда Сейф-аль-Мулук взял
узел, он не развернул его и не посмотрел, что есть там, а бросил его на
ложе, на котором он спал ночью с Саидом, своим везирем (а у них было в
обычае спать вместе), и им постлали постель для сна, и оба легли на пос-
тель вместе, - а свечи освещали их.
И оба проспали до полуночи, а потом Сейф-аль-Мулук пробудился от сна
и заметил у себя в головах узел и сказал про себя: "Посмотреть бы, что
такое в этом узле, который царь подарил нам из своих редкостей". И он
взял узел и, захватив свечу, сошел с ложа, оставив Сайда спящим, и вошел
в кладовую, и развернул узел, и увидел в нем кафтан, сработанный джинна-
ми. И он развернул кафтан и разложил его и увидел на подкладке, внутри,
ближе к спине кафтана, изображение девушки, нарисованное золотом (а кра-
сота ее была удивительна).
И когда Сейф-аль-Мулук увидел это изображение, ум улетел у него из
головы, и он стал бесноватым от любви к этому образу и упал на землю,
покрытый беспамятством. И он начал плакать и рыдать и бить себя по лицу
и груди и целовать изображение, а потом произнес такие два стиха:
"Любовь вначале слюны струей нам кажется -
Несут ее и гонят ее судьбы.
Но когда войдет молодец глубоко в моря любви,
Великим станет дело, непосильным".
И еще он произнес такое двустишие:
"Коль знал бы я, что страсть люден такова всегда
И уносит души, то был бы я опаслив.
Но бросился нарочно я, умышленно,
Не зная про любовь - какою будет".
И Сейф-аль-Мулук до тех пор рыдал и плакал и бил себя по лицу и по
груди, пока не проснулся везирь Сайд, и он посмотрел на постель и не на-
шел Сейф-аль-Мулука и увидал только одну свечу и сказал про себя: "Куда
девался Сейф-аль-Мулук?" И он взял свечу и поднялся и обошел весь дворец
и, дойдя до кладовой, где был Сейфаль-Мулук, увидел, что он горько пла-
чет и рыдает. "О брат мой, - спросил он, - из-за чего этот плач? Что с
тобой случилось? Расскажи мне и поведай о причине этого". Но
Сейф-аль-Мулук не заговорил с ним и не поднял головы, а только плакал и
рыдал и ударял себя в грудь рукою.
И, увидав, что он в таком состоянии, Сайд сказал ему: "Я твой везирь
и брат, и мы воспитывались с тобою вместе, и если ты мне не объяснишь
своих дел и не сообщишь мне своей тайны, кому же ты ее выскажешь и сооб-
щишь?" И Сайд унижался и целовал землю долгое время, но Сейф-аль-Мулук
не обращал на него внимания и не говорил ему ни одного слова, а только
плакал. И когда Сайд испугался за его состояние и обессилил от напрасных
уговоров, он вышел и, взяв меч, вернулся в кладовую, где был
Сейф-аль-Мулук, и, приложив кончик меча к груди, сказал Сейф-аль-Мулуку:
"Очнись, о брат мой. Если ты мне не скажешь, что с тобой случилось, я
убью себя и не буду тебя видеть в таком состоянии".
И тогда Сейф-аль-Мулук поднял голову к своему везирю Сайду и сказал
ему: "О брат мой, мне стыдно тебе сказать и рассказать тебе, что со мной
случилось". И Сайд воскликнул: "Прошу тебя ради Аллаха, владыки владык,
освободителя рабов, первопричины причин, единого, прощающего, великодуш-
ного, одаряющего, скажи мне, что с тобой случилось, и не стыдись меня: я
ведь твой раб, везирь и советчик во всех делах!" - "Подойди сюда, пос-
мотри на этот образ", - сказал Сейф-аль-Мулук. Увидав изображение, Сайд
всматривался в него долгое время и увидел, что на голове его выведено
нанизанным жемчугом: "Этот образ - образ Бади-аль-Джемаль, дочери Шамма-
ха ибн Шаруха [610], царя из царей правоверных джиннов, которые обитают в
городе Бабиле [611] и живут в саду Ирема, сына Ада старшего..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот шестьдесят третья ночь
Когда же настала семьсот шестьдесят третья ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что Сейф-аль-Мулук, сын царя Асима, и везирь
Сайд, сын везиря Фариса, прочитали надпись на кафчане и увидели изобра-
жение Бади-аль-Джемаль, дочери Шаммаха ибн Шаруха, царя из царей право-
верных джиннов, что обитают в городе Бабиле и живут в саду Ирема, сына
Ада старшего, и везирь Сайд спросил царя Сейф-аль-Мулука: "О брат мой,
знаешь ли ты, кто обладательница этого образа среди женщин, чтобы мы
могли ее искать?" И Сейф-аль-Мулук ответил: "Нет, клянусь Аллахом, о
брат мой, я не знаю, кто обладательница этого образа". - "Подойди прочи-
тай эту надпись", - сказал Сайд. И Сейф-аль-Мулук подошел и прочитал
надпись, которая была на венце, и понял ее содержание, и тогда он закри-
чал из глубины сердца и воскликнул: "Ахах-ах!" И Сайд сказал ему: "О
брат мой, если обладательница этого образа существует и ее имя - Ба-
ди-альДжемаль и она на этом свете, я поспешу отыскать ее не откладывая,
чтобы ты достиг желаемого. Ради Аллаха, о брат мой, оставь плач, чтобы
могли войти люди правления и служить тебе, а когда наступит рассвет дня,
я призову купцов, нищих, странников и бедняков и спрошу их о приметах
этого города: может быть, кто-нибудь, по благодати Аллаха - слава и ве-
личие ему! - и с его помощью, укажет нам этот город и сад Ирема".
И когда наступило утро, Сейф-адь-Мулук вышел и поднялся на престол,
обнимая руками кафтан, так как он не вставал и не садился и не приходил
к нему сон без этого кафтана, и вошли к нему эмиры, везири, воины и
вельможи правления. И когда диван наполнился и собравшиеся расположились
в порядке, царь Сейф-аль-Мулук сказал своему везирю Сайду: "Выйди к ним
и скажи: "С царем случилось нездоровье, и, клянусь Аллахом, он провел
вчера ночь совсем больной". И везирь Сайд вышел и передал людям то, что
сказал ему царь.
И когда услышал это царь Асим, ему не показалось ничтожным дело его
сына, и он призвал врачей и звездочетов и вошел с ними к своему сыну
Сейф-аль-Мулуку, и они посмотрели на него и прописали ему питье. Но бо-
лезнь его продлилась три месяца, и царь Асим сказал присутствующим вра-
чам, разгневанный на них: "Горе вам, о собаки, разве вы все бессильны
вылечить моего сына? Если вы его сейчас не вылечите, я вас всех убью!" И
старший начальник врачей молвил: "О царь времени, мы знаем, что это твой
сын, а ты знаешь, что мы не бываем небрежны при лечении даже чужого, так
как же может быть небрежность при лечении твоего сына? Но у твоего сына
тяжелая болезнь, и если ты хочешь знать о ней, мы тебе о ней скажем и
расскажем про нее". - "Что стало вам ясно о болезни моего сына?" - спро-
сил царь Асим. И старый врач сказал ему: "О царь времен!" - твой сын те-
перь влюблен, и он любит ту, к сближению с кем нет пути". И царь Асим
рассердился на врачей и сказал им: "Откуда вы узнали, что мой сын влюб-
лен, и откуда пришла любовь к моему сыну?" И врачи ответили: "Спроси его
брата и везиря Сайда, он - тот, кто знает о его состоянии".
И царь Асим поднялся и вошел в кладовую и, призвав Сайда, сказал ему:
"Скажи мне правду об истинной болезни твоего брата". И Сайд ответил: "Я
не знаю его истинной болезни". И тогда царь сказал меченосцу: "Возьми
Сайда, завяжи ему глаза и отруби ему голову". И Сайд испугался за себя и
воскликнул: "О царь времени, дай мне пощаду!" И царь молвил: "Говори, и
тебе будет пощада". И тогда Сайд сказал: "Твой сын влюблен!" - "А кто
его возлюбленная?" - спросил царь. И Сайд ответил: "Дочь одного царя из
царей джиннов. Он увидел ее изображение на кафтане, что был в том узле,
который подарил вам Сулейман, пророк Аллаха".
И тогда царь Асим поднялся и, войдя к своему сыну Сейф-аль-Мулуку,
спросил его: "О дитя мое, что тебя поразило и что это за изображение,
которое ты полюбил? Отчего ты не рассказал мне?" - "О батюшка, - ответил
Сейф-аль-Мулук, - мне было тебя стыдно, и я не мог заговорить с тобой об
этом, и я никому не могу ничего открыть из этого. Теперь ты знаешь о мо-
ем состоянии, посмотри же, что ты сделаешь, чтобы меня вылечить". - "Ка-
кова же будет хитрость? - молвил царь. - Будь это девушка из девушек лю-
дей, мы бы придумали хитрость, чтобы до нее добраться, но она из дочерей
царей джиннов, и кто может ее найти, если не будет это Сулейман ибн Дауд
- он тот, кто может это сделать. А ты, о дитя мое, поднимайся сейчас же
и укрепи свою душу. Садись на коня и выезжай на охоту и ловлю и на рис-
талище для игр, займись едой и питьем и прогони из сердца заботу и огор-
чение. Я приведу тебе сто девушек из царских дочерей, и нет тебе нужды в
дочерях джиннов, над которыми у нас нет власти, и они не нашей породы".
- "Я не оставлю ее и не буду искать другую!" - воскликнул Сейф-аль-Му-
лук. И его отец спросил: "Как же поступить, о дитя мое?" И юноша молвил:
"Приведи всех купцов, путешественников и странствующих по городам, и мы
спросим их об этом - может быть, Аллах приведет нас к саду Ирема и к го-
роду Бабилю".
И царь Асим приказал, чтобы явились все купцы в городе и все чужезем-
цы и все начальники моря, и когда они явились, спросил их про город Ба-
биль, про его остров и про сад Ирема, но никто не знал их примет и ниче-
го о них не поведал. А когда собрание расходилось, один из спрошенных
сказал: "О царь времени, если ты хочешь узнать об этом, отправляйся в
страну Син - там есть большой город, и, может быть, кто-нибудь из его
жителей укажет тебе то, что ты хочешь".
И тогда Сейф-аль-Мулук сказал: "О батюшка, снаряди мне корабль, чтобы
поехать в страну Син". И его отец, царь Асим, сказал ему: "О дитя мое,
сиди на престоле твоего царства и управляй подданными, а я поеду в стра-
ну Син и отправлюсь для этого дела сам". - "О батюшка, - ответил
Сейф-аль-Мулук, - это дело касается меня, и никто не может искать его
так, как я. Да и что случится, если ты дашь мне позволение уехать, и я
поеду и отправлюсь на некоторое время на чужбину? Если я найду вести об
этой девушке, - желаемое достигнуто, а если не найду о ней вестей, путе-
шествие расправит мне грудь и оживит мой разум, и станет мое дело легче
по этой причине. Если я буду жив, то вернусь к тебе невредимым..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот шестьдесят четвертая ночь
Когда же настала семьсот шестьдесят четвертая ночь, она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что Сейф-аль-Мулук сказал своему от-
цу, царю Асиму: "Снаряди мне корабль, чтобы я поехал на нем в страну Син
и разыскал то, что мне нужно. Если я буду жив, то вернусь к тебе невре-
димым". И царь посмотрел на своего сына и не увидел иной хитрости, как
сделать то, что его удовлетворит. И он дал ему позволение ехать и снаря-
дил для него сорок кораблей и двадцать тысяч невольников, кроме прибли-
женных, и дал ему денег, сокровищ и все, что было ему нужно из военного
снаряжения, и сказал ему: "Поезжай, о дитя мое, во благе, здравии и бла-
гополучии; я поручаю тебя тому, у кого не пропадают залоги".
И простились с Сейф-аль-Мулуком его отец и мать, и корабли снабдили
водой, припасами и оружием и посадили на них воинов, и путники поехали и
ехали до тех пор, пока не прибыли в город Син.
И когда услышали жители Сина, что к ним прибыло сорок кораблей, на-
полненных людьми, снаряжением и оружием и сокровищами, они подумали, что
это враги, которые приплыли, чтобы их убить и подвергнуть осаде, и за-
перли городские ворота и приготовили метательные машины. И, услышав об
этом, царь Сейф-аль-Мулук послал к ним двух невольников из невольников,
особо к нему приближенных, и сказал: "Пойдите к царю Сина и скажите ему:
"Это Сейф-аль-Мулук, сын царя Асима, приехал к тебе в город гостем, что-
бы погулять в твоей стране некоторое время, и он не станет ни биться, ни
ссориться. Если ты его примешь, он расположится у тебя, а если не при-
мешь, вернется обратно, не беспокоя ни тебя, ни жителей твоего города".
И когда невольники достигли города, они сказали его обитателям: "Мы
послы царя Сейф-аль-Мулука". И им отперли ворота и пошли с ними и приве-
ли их к царю.
А звали его Фагфур-Шах, и было между ним и царем Асимом прежде того
знакомство. И, услышав, что царь, который прибыл к нему, - Сейф-аль-Му-
лук, сын царя
Асима, он наградил послов и приказал отпереть ворота и собрал угоще-
ние и вышел лично с избранными вельможами правления и пришел к
Сейф-аль-Мулуку. И они обнялись, и царь Сина сказал Сейф-аль-Мулуку:
"Семья, приют и простор тому, кто к нам прибыл, и я твой невольник и не-
вольник твоего отца! Мой город - перед тобою, и все, что ты потребуешь,
явится к тебе". И он предложил ему угощение и припасы в местах стоянок,
и царь Сейф-аль-Мулук сел на коня со своим везирем Саидом, избранными
вельможами правления и остальными воинами, и они поехали от берега моря
и вступили в город.
И забили в литавры и ударили в барабаны в знак радости, и прибывшие
провели в городе сорок дней за прекрасными угощениями.
И после этого царь Сина сказал Сейф-аль-Мулуку: "О сын моего брата,
как тебе живется? Нравится ли тебе мой город?" - "Да почтит его Аллах
великий тобою навеки, о царь!" - ответил Сейф-аль-Мулук. И царь Фаг-
фур-Шах молвил: "Тебя привела не иначе как нужда, у тебя возникшая, и
чего бы ты ни хотел в моем городе, я это для тебя исполню". - "О царь,
моя история удивительна, и заключается она в том, что я влюбился в изоб-
ражение Бади-аль-Джемаль", - ответил Сейф-аль-Мулук. И царь Сина запла-
кал из жалости и сочувствия к нему и спросил: "А что ты хочешь делать
теперь, о Сейф-аль-Мулук?" - "Я хочу, - ответил юноша, - чтобы ты приз-
вал ко мне всех странников и путешественников и тех, у кого в обычае пу-
тешествовать, и я спрошу их про обладательницу этого образа: быть может,
ктонибудь из них мне о ней расскажет".
И царь Фагфур-Шах послал наместников, царедворцев и приближенных и
велел им привести всех, кто есть в городе из странников и путешественни-
ков, и их привели (а было их великое множество), и они собрались у царя
Фагфур-Шаха. И царь Сейф-аль-Мулук стал их спрашивать про город Бабиль и
про сад Ирема, но никто не дал ему ответа, и царь Сейф-аль-Мулук смутил-
ся и не знал, что делать. Но потом один из морских начальников сказал:
"О царь, если ты хочешь узнать, где этот город и этот сад, отправляйся
на острова, которые в стране Хинд".
И тогда Сейф-аль-Мулук велел привести корабли, и это сделали и пере-
несли на них воду, припасы и все, что было нужно, и Сейф-аль-Мулук сел
на корабль, со своим везирем Саидом, после того как они попрощались с
царем Фагфур-Шахом. И они ехали по морю четыре месяца при хорошем ветре,
благополучно и спокойно, и случилось, что в один день из дней поднялся
противный ветер, и пришли к ним волны со всех сторон, и полились на них
дожди, и море пришло в расстройство из-за сильного ветра. А потом кораб-
ли стало бить друг о друга сильным ветром, и они все разбились, так же
как и лодки, и все утонули, и Сейф-аль-Мулук остался с несколькими не-
вольниками на одной из лодок.
А потом ветер стих и успокоился по могуществу великого Аллаха, и
взошло солнце, и Сейф-аль-Мулук открыл глаза и не увидел ни одного ко-
рабля и ничего не увидел, кроме воды, неба, себя самого и тех, кто был с
ним в лодке. "Где корабли и маленькие лодки и где мой брат Сайд?" -
спросил он невольников, которые были с ним, и они ответили: "О царь вре-
мени, не осталось ни кораблей, ни лодок, ни тех, кто был в них: они все
утонули и стали пищей для рыб". И Сейф-аль-Мулук вскрикнул и произнес
слова, говорящий которые не смутится: "Нет мощи и силы, кроме как у Ал-
лаха высокого, великого!" И он принялся бить себя по лицу и хотел бро-
ситься в море, но невольники удержали его и сказали: "О царь, какая бу-
дет тебе от этого польза? Ты ведь сам сделал с собою такие дела. Если бы
ты послушался слов твоего отца, с тобой бы ничего такого не случилось.
Но все это предначертано издревле, по воле создателя людей..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот шестьдесят пятая ночь
Когда же настала семьсот шестьдесят пятая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что когда Сейф-аль-Мулук хотел броситься в
море, невольники удержали его и сказали: "Какая будет тебе от этого
польза? Ты ведь сам сделал с собою такие дела. Но все это предначертано
издревле, волею создателя людей, чтобы получил раб сполна то, что пред-
начертал ему Аллах, и звездочеты сказали твоему отцу, когда ты родился:
"С твоим сыном случатся всякие бедствия". И нет у нас поэтому иной хит-
рости, как терпеть, пока Аллах не облегчит горесть, в которую мы впали".
- "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Нет ни убе-
жища, ни приюта от приговора великого Аллаха!" - воскликнул Сейф-аль-Му-
лук. И потом он вздохнул и произнес такие стихи:
"Всемилостивым клянусь, смущен я, сомненья нет,
Тревога, не знаю как, меня охватила вдруг!
Я буду терпеть, чтоб люди знали и видели,
Что вытерпеть горшее, чем мирра, я в силах был.
Как хитрость найти мне в этом деле? Я лишь могу
Тому поручить себя, кто властен во всех делах".
И он погрузился в море размышлений, и слезы потекли по его щекам, как
ливень, и он проспал днем около часа, а очнувшись, потребовал чего-ни-
будь поесть и ел, пока не насытился, и потом еду, стоявшую перед ним уб-
рали, а челнок все плыл, и не знали они, в какую сторону он с ними нап-
равляется. И он плыл с ними по волнам и по ветру, ночью и днем в течение
долгого времени, пока не окончилась у них пища, и забыли они о прямом
пути и испытывали величайший голод, жажду и тревогу.
И вдруг блеснул им издали остров, и ветры подгоняли их, пока они к
нему не подплыли, и, пристав к острову, они вышли из лодки, оставив в
ней одного человека, и направились в глубь острова. И они увидели там
много плодов всякого рода и поели их досыта и вдруг увидели человека,
сидевшего среди деревьев, и был он длиннолицый, диковинного вида, с бе-
лой бородой и телом. И он позвал одного из невольников по имени и сказал
ему: "Не ешь тех плодов, - они не поспели, и подойди ко мне, я накормлю
тебя этими спелыми плодами". И невольник взглянул на него и подумал, что
это один из утопавших, который спасся и вышел на этот остров. Он до
крайности обрадовался и пошел, и подошел к нему близко (и не знал этот
невольник, что предопределено ему в неведомом и что начертано у него на
лбу).
И когда он подошел к человеку близко, тот вскочил на него, так как
это был марид, и сел ему на плечи, обвив ему одной ногой шею, а другую
опустив вдоль его спины, и сказал: "Ходи! Нет тебе больше от меня спасе-
ния, и ты стал моим ослом". И невольник закричал своим товарищам и стал
плакать, говоря: "Увы, мой господин! Уходите, спасайтесь из этой заросли
и убегайте, так как один из ее жителей сел мне на плечи, а остальные вас
ищут и хотят на вас сесть, как на меня". И, услышав слова, сказанные
этим невольником, все путники убежали и сошли в лодку, а жители острова
преследовали их в море и говорили: "Куда вы уходите? Идите жить к нам:
мы сядем вам на спину и будем вас кормить и поить, и вы станете нашими
ослами". И, услышав от них эти слова, путники ускорили ход по морю и от-
далились от жителей острова и поехали, уповая на великого Аллаха.
И они ехали так в течение месяца, пока не показался перед ними другой
остров, и они вышли на этот остров и увидели там плоды разного рода и
поели этих плодов. И вдруг они заметили что-то блестевшее издали на до-
роге, и, приблизившись, они посмотрели и увидели, что это нечто отврати-
тельное видом и лежит, точно серебряный столб. И один из невольников
пихнул его ногой, и вдруг оказалось, что это человек с продольными гла-
зами и расщепленной головой, и он спрятался под одним из своих ушей, так
как, ложась спать, он подкладывал одно ухо себе под голову, а другим
ухом прикрывался. И он схватил этого невольника, который пихнул его, и
пошел с ним на середину острова, и вдруг оказалось, что все там - гули,
которые едят сынов Адама. И невольник Закричал своим товарищам: "Спасай-
те ваши души! Этот остров - остров гулей, которые едят сынов Адама, и
они хотят меня разорвать и съесть". И, услышав его слова, путники повер-
нули, удаляясь, и сошли с земли в лодку и ничего не набрали из плодов.
И они ехали в течение нескольких дней, и случилось, что однажды перед
ними появился еще один остров, и, достигнув его, они увидели на нем вы-
сокую гору. И они поднялись на эту гору и увидели там рощу со множеством
деревьев, а они были голодны и занялись поеданием плодов, и не успели
они очнуться, как к ним вышли из-за деревьев существа ужасающего вида и
высокие - высота каждого из них была пятьдесят локтей, - и у них изо рта
торчали клыки, похожие на клыки слона. И вдруг путники увидели человека,
который сидел на куске черного войлока, положенного на каменную скалу, и
вокруг него стояли зинджи [612] прислуживая ему (а их была большая толпа).
И эти зинджи подошли и взяли Сейф-аль-Мулука и его невольников и поста-
вили их перед своим царем и сказали: "Мы нашли этих птиц среди де-
ревьев".
А царь был голоден, и он взял из невольников двоих и зарезал их и
съел..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот шестьдесят шестая ночь
Когда же настала семьсот шестьдесят шестая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что когда зинджи взяли царя Сейфтестов
аль-Мулука и его невольников, они поставили их перед своим царем и ска-
зали: "О царь, мы нашли этих птиц среди деревьев". И царь взял двоих не-
вольников и зарезал их и съел. И когда Сейф-аль-Мулук увидел такое дело,
он испугался за себя и заплакал, а потом он произнес такие два стиха:
"Подружились беды с душой моей, с ними дружен я,
Хоть был врагом их: щедрый - Друг для многих,
Единым не был род забот в душе моей -
Они, хвала Аллаху, разнородны".
И затем он вздохнул и произнес такие два стиха:
"Судьба в меня все мечет униженья,
Чехлом из стрел душа моя покрыта.
И ныне, если стрелы поражают,
Ломаются концы их об другие".
И когда царь услышал его плач и причитания, он сказал: "Поистине, это
птицы с красивыми голосами и напевами и их голоса мне нравятся. Помести-
те каждую из них в клетку". И каждого из путников посадили в клетку и
повесили над головой царя, чтобы он мог слушать их голоса. И
Сейф-аль-Мулук и его невольники оказались в клетках, и зинджи кормили их
и поили, а они иногда плакали, иногда смеялись, иногда говорили, а иног-
да молчали, и при всем этом царь зинджей наслаждался их голосом, и они
провели таким образом некоторое время.
А у царя была замужняя дочь на другом острове, и она услышала, что у
ее отца есть птицы с красивыми голосами, и послала к нему людей с
просьбой прислать несколько птиц. И ее отец отправил ей Сейф-аль-Мулука
и трех его невольников в четырех клетках. И когда они прибыли к царевне
и та увидала их, они ей понравились, и она приказала повесить их в одном
месте, у себя над головой. И Сейф-аль-Мулук дивился тому, что с ним слу-
чилось, и думал о величии, в котором он был прежде, и плакал над собой,
а его невольники оплакивали самих себя, и при всем этом царевна думала,
что они поют. А у царевны было в обычае, если к ней попадал кто-нибудь
из стран Египта или других и нравился ей, давать ему у себя высокое мес-
то. И случилось, по определению Аллаха великого и приговору его, что,
когда она увидела Сейф-аль-Мулука, ей понравилась его красота, и пре-
лесть, и стройность, и соразмерность и она приказала почитать их всех. И
в один из дней случилось так, что она осталась наедине с Сейф-аль-Мулу-
ком и потребовала, чтобы он совокупился с ней, но Сейф-аль-Мулук отка-
зался от этого и сказал ей: "О госпожа, я чужеземец, скорбящий в любви к
той, кого люблю, и не согласен ни па что, кроме сближения с ней". И ца-
ревна стала его уговаривать и соблазнять, но Сейф-аль-Мулук отказывался
от нее, и она не могла к нему приблизиться и сойтись с ним каким бы то
ни было образом.
И тогда она разгневалась на Сейф-аль-Мулука и его невольников и веле-
ла им ей прислуживать и носить ей воду и дрова. И они провели таким об-
разом четыре года, И обессилило Сейф-аль-Мулука это дело, и он послал
попросить дочь царя: может быть, она их отпустит, и они уйдут своей до-
рогой и отдохнут от того, что с ними. И она послала за Сейф-аль-Мулуком
и сказала ему: "Если ты поступишь согласно моему желанию, я освобожу те-
бя от того, что с тобой, и ты отправишься в твою землю, благополучный и
с добычей", - и все время его умоляла и уговаривала, но Сейф-аль-Мулук
не соглашался на то, что она хотела. И царевна отвернулась от него,
гневная, и Сейф-аль-Мулук со своими невольниками остался у нее на остро-
ве в том же положении.
И обитатели острова знали, что это птицы царевны, и никто из городс-
ких жителей не осмеливался им ничем вредить, и сердце царевны было за
них спокойно - она была уверена, что им уже нет освобождения с этого
острова, - они скрывались от нее и на два дня и на три и ходили по рав-
нине, собирая дрова со всех сторон острова, и приносили, их в кухню ца-
ревны.
И они провели таким образом пять лет, и случилось, что Сейф-аль-Мулук
сидел в один день из дней со своими невольниками на берегу моря, беседуя
о том, что с ними произошло, и Сейф-аль-Мулук посмотрел на себя и увидел
себя в этом месте со своими невольниками. И он вспомнил свою мать и отца
и брата своего Сайда, и вспомнил величие, в котором жил раньше, и запла-
кал, и усилились его плач и рыдания, и невольники тоже заплакали. И по-
том невольники сказали ему: "О царь времени, доколе будем мы плакать,
когда плач бесполезен, и это дело написано у нас на лбах по определению
Аллаха, великого, славного. Начертал калам то, что судил Аллах [613], и не
будет нам пользы ни от чего, кроме терпения, - быть может, Аллах - велик
он и славен! - который испытал нас этой бедой, ее с нас снимет". - "О
братья, - сказал им Сейф-аль-Мулук, - как нам сделать, чтобы вырваться
от этой проклятой? Я не вижу для нас спасения, если не спасет нас от нее
Аллах своей милостью. Но пришло мне на ум, что мы должны убежать и изба-
виться от этой тяготы". - "О царь времени, - сказали невольники, - куда
мы уйдем с этого острова, когда он весь полон гулей, которые едят сынов
Адама? Во всяком месте, куда мы пойдем, они найдут нас, и либо они нас
съедят, либо возьмут в плен и воротят нас на место, и царевна на нас
разгневается". - "Я что-то для вас сделаю, и, может быть, Аллах великий
поможет нам освободиться, и мы спасемся с этого острова", - сказал
Сейф-аль-Мулук. "А как ты сделаешь?" - спросили его, и он молвил: "Мы
нарубим длинных палок, навьем из их лыка веревок, свяжем их друг с дру-
гом и сделаем из них корабль. Мы сбросим его в море и наполним плодами,
сделаем весла и сядем на корабль - быть может, Аллах великий сделает его
для нас помощью, он ведь властен во всякой вещи. И, может быть, Аллах
пошлет нам хороший ветер, который приведет пас в страны Индии, и мы ос-
вободимся от этой проклятой". И невольники воскликнули: "Это хороший за-
мысел!" - и обрадовались сильной радостью.
И они поднялись в тот же час и минуту и стали рубить палки, чтобы
сделать корабль, а потом они принялись вить веревки, чтобы связать палки
одну с другой, и провели за этой работой месяц, и ежедневно к концу дня
они набирали немного дров и носили их на кухню царевны, а остальной день
они отдавали работе по постройке корабля, пока не кончили его..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот шестьдесят седьмая ночь
Когда же настала семьсот шестьдесят седьмая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что Сейф-аль-Мулук и его невольники нарубили
палок на острове и, свив веревки, связали корабль, который они сделали,
а окончив его делать, они сбросили его в море и нагрузили плодами с де-
ревьев, которые росли на острове, и они снарядились в конце дня и никого
не осведомили о том, что сделали.
И они сели на этот корабль и плыли по морю в течение четырех месяцев,
не зная, куда он везет их, и кончилась у них пища, и испытывали они ве-
личайший, какой только бывает, голод и жажду. И вдруг море заревело и
вспенилось, и поднялись на нем высокие волны, и приблизился к путникам
страшный крокодил и, протянув лапу, схватил одного из невольников и
проглотил его, и когда Сейф-аль-Мулук увидел, что крокодил сделал с не-
вольником такое дело, он горько заплакал. И остался он на корабле один с
уцелевшим невольником, и удалились они от места, где был крокодил, испу-
ганные, и плыли таким образом, пока не показалась перед ними в один из
дней гора: огромная, ужасная, высокая, возвышающаяся в воздухе. И они
обрадовались, а после этого перед ними показался остров, и они стали ус-
корять к нему ход, ожидая блага от того, что вступят на этот остров. И
когда они были в таком положении, море вдруг взволновалось, и поднялись
на нем волны, и изменилось его состояние, и высунул голову крокодил и,
протянув лапу, схватил оставшегося невольника из невольников Сейфаль-Му-
лука и проглотил его, и оказался Сейф-аль-Мулук один.
И он приблизился к острову и до тех пор трудился, пока не влез на го-
ру, и тогда он посмотрел и увидел рощу. И он вошел в эту рощу и пошел
среди деревьев и стал есть плоды, и увидел он, что на деревья забралось
свыше двадцати огромных обезьян, - каждая обезьяна больше мула. И при
виде этих обезьян охватил Сейф-альМулука сильный страх, а обезьяны спус-
тились на землю и окружили его со всех сторон, и потом они пошли впереди
него и сделали ему знак следовать за ними и отправились, и Сейф-аль-Му-
лук пошел за ними. И они шли, а Сейф-аль-Мулук за ними, пока не дошли до
крепости, высоко построенной, с колоннами, уходящими ввысь. И тогда они
вошли в эту крепость, и Сейф-аль-Мулук вошел за ними, и он увидел там
всякие редкости, драгоценности и металлы, описать которые бессилен язык.
И увидел он в этой крепости юношу, у которого не было растительности на
щеках, но был он высокий, великой высоты. И, увидав этого юношу,
Сейф-аль-Мулук почувствовал к нему расположение (а в крепости не было
никого из людей, кроме этого юноши).
А когда юноша увидал Сейф-аль-Мулука, тот ему до крайности понравил-
ся, и он спросил его: "Как твое имя, из какой ты страны и как ты сюда
добрался? Расскажи мне твою историю и не скрывай из нее ничего". - "Кля-
нусь Аллахом, - ответил Сейф-аль-Мулук, - я пришел сюда не по своему же-
ланию, и не к этому месту я стремился, и не могу я больше ходить с места
на место, чтобы достигнуть того, что я ищу". - "А что ты ищешь?" - спро-
сил юноша, и Сейф-аль-Мулук сказал: "Я из земель Египта, и имя мое -
Сейф-аль-Мулук, а имя моего отца - царь Асим ибн Сафван". И потом он
рассказал юноше, что с ним случилось от начала дела до конца его, и юно-
ша поднялся, прислуживая Сейф-аль-Мулуку, и сказал ему: "О царь времени,
я был в Египте и слышал, что ты отправился в страну Син (а как далеко
эта страна от страны Сип!), и, поистине, твой рассказ дело дивное и ди-
ковинное". - "Твои слова правильны, - ответил Сейфаль-Мулук, - но после
этого я отправился из страны Сип в страну Хинд, и подул на нас ветер, и
море заволновалось, и разбились все корабли, что были со мною". И он
рассказал юноше обо всем, что с ним случилось, и сказал: "И вот я пришел
к тебе в это место". И юноша молвил: "О царевич, довольно того, что слу-
чилось с тобою из бедствий во время пребывания на чужбине, и слава Алла-
ху, который привел тебя в это место. Живи же со мной, а я буду тебе дру-
гом, пока не умру, и тогда ты станешь царем этого климата. Об этом ост-
рове никто не ведает, и эти обезьяны знают ремесла, и все, что ты потре-
буешь, ты здесь найдешь". - "О брат мой, - сказал Сейф-альМулук, - я не
могу сидеть в каком-нибудь месте, пока не исполнится моя мечта, хотя бы
пришлось мне обойти весь свет, расспрашивая о том, что мне нужно. Быть
может, Аллах приведет меня к желаемому, или я буду стремиться к тому
месту, где исполнится мой срок, и умру".
И юноша обернулся к одной из обезьян и сделал ей знак, и обезьяна
скрылась на некоторое время, а потом пришла, и были с ней обезьяны, под-
поясанные шелковыми салфетками, которые принесли скатерть и поставили на
нее около сотни золотых и серебряных блюд со всякими кушаньями, и эти
обезьяны стояли, как обычно стоят приближенные, меж руками царей. И юно-
ша сделал царедворцам знак сесть, и они сели, а те, кто обычно служит,
остались стоять, и все поели досыта, а потом скатерть убрали и принесли
золотые тазы с кувшинами и вымыли руки. А после этого принесли сосуды с
вином - около сорока сосудов, в каждом из которых был какойнибудь сорт
вина, и все стали пить и наслаждались и ликовали, и прекрасно было для
них время, и обезьяны плясали и играли, пока евшие были заняты едой. И
когда увидел это Сейф-аль-Мулук, он удивился и забыл о случившихся с ним
бедствиях..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
|
