 |
|
Рассказывают также, что Абд-Аллах ибн Мамар-аль-Кайси говорил: "В ка-
ком-то году я совершал паломничество к священному дому Аллаха и, окончив
хаджж, вернулся, чтобы посетить могилу пророка (да благословит его Аллах
и да приветствует!).
И вот, однажды ночью, когда я сидел в саду, между могилой и мимбаром
[554], я вдруг услыхал слабые стоны, издаваемые нежным голосом. И я прис-
лушался и услышал, что голос говорит:
"Опечален ты плачем голубя, что сидит в кустах, -
Взволновал в груди он твоей заботы и горести?
Или, может быть, огорчился ты, вспомнив девушку,
Что волненьям мысли к душе твоей показала путь?
О ночь моя, что длишься над хворающим -
На любовь и малость терпения он сетует, -
Отняла ты сон от сожженного любви пламенем,
Что горит под ним, точно уголья горящие,
Вот луна свидетель, что страстью я охвачен к ней,
Увлечен любовью к луне подобной я ныне стал.
Я не думал прежде, что я влюблен, пока не был я,
Поражен бедой, и сам не знал об этом я".
И затем голос смолк, и не знал я, откуда доносился он ко мне. Я сидел
недоумевая и вдруг тот человек снова начал стонать и произнес:
"Иль взволнован ты Рейи призраком, что пришел к тебе,
Когда ночь темна и черны ее локоны?
Любовь опять у зрачков твоих с бессонницей,
И душа твоя вновь взволнована видом призрака.
Я крикнул ночи, - а мрак подобен морю был,
Где бьют друг друга волны полноводные:
"О ночь моя, продлилась над влюбленным ты,
Которому поможет только утра луч".
А ночь в ответ: "Не жалуйся, что я длинна,
Ведь поистине нам любовь несет унижение",
И я поднялся и пошел в сторону голоса, - рассказывал ибн Мамар, - и
говоривший еще не дошел до последнего стиха, когда я уже был подле него.
И я увидел юношу, до крайности прекрасного, у которого еще не вырос пу-
шок, и слезы провели по его щекам две борозды..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот восемьдесят первая ночь
Когда же настала шестьсот восемьдесят первая ночь, она сказала: Дошло
до меня, о счастливый царь, что Абд-Аллах ибн Мамар-альКайси рассказы-
вал: "И я поднялся при начале стихов и направился в сторону голоса, и
говоривший еще не дошел до последнего стиха, когда я уже был подле него.
И я увидел юношу, у которого еще не вырос пушок, и слезы провели по его
щекам две борозды, и сказал ему: "Прекрасный ты юноша!" И он спросил: "А
ты кто, о человек?" И я ответил: "Абд-Аллах ибн Мамар-альКайси". - "У
тебя есть нужда?" - спросил юноша, и я сказал ему: "Я сидел в саду, и
ничто не тревожило меня сегодня ночью, кроме твоего голоса. Я выкуплю
тебя своей душой! Что ты испытываешь?" - "Сядь", - сказал юноша. И когда
я сел, он сказал: "Я - Утба ибн альДжаббан ибн аль-Мунзир ибн аль-Джамух
аль-Ансари. Я пришел к Мечети Племен и стал совершать ракаты и падать
ниц и затем отошел в сторону, чтобы предаться благочестию, и вдруг по-
дошли женщины, подобные лунам, и посреди них была девушка, редкостно
прекрасная, совершенная по красоте. И она остановилась подле меня и ска-
зала: "О Утба, что ты скажешь о сближении с той, кто ищет сближения с
тобою?" И затем она оставила меня и ушла, и я не слышал о ней вести и не
напал на ее след. И вот я теперь в смущении и перехожу с места на мес-
то!" И он закричал и припал к земле, покрытый беспамятством, а когда он
очнулся, то казалось, что парча его лица выкрашена варсом [555]. И он про-
изнес такие стихи:
"Я вижу вас сердцем из далеких, далеких стран;
Увидеть бы - видите ль меня издалека вы!
И сердце мое и глаза горюют о вас теперь,
Душа моя - возле вас, а память о вас - со мной.
Мне жизнь не сладка теперь, пока не увижу вас,
Хотя бы я был в раю и в райских садах навек".
"О Утба, о сын моего брата, вернись к твоему господу и попроси у него
прощения твоих грехов. Ведь перед тобою ужасы предстояния", - сказал я
ему. Но он воскликнул: "Далеко это! Я не утешусь, пока не вернутся соби-
рающие мимозу" [556]. И я остался с ним, пока не взошла заря, а потом я
сказал: "Пойдем в мечеть". И мы сидели там, пока не совершили полуденной
молитвы, и вдруг женщины пришли, но той девушки среди них не было. "О
Утба, - сказали они, - что ты думаешь об ищущей с тобою сближения?" И
Утба спросил: "А что с ней?" И женщины сказали: "Ее отец забрал ее и уе-
хал с ней в ас-Самаву". И я спросил женщин, как зовут девушку. И они
сказали: "Рейя, доль аль-Гитрифа ас-Сулейми". И тогда Утба поднял голову
и произнес такие два стиха: "О други, умчалась Рейя утром, и знаю я:
В Самаву направился теперь караван ее.
О Други, без памяти теперь от рыданий я,
Найдется ли у других слеза, чтобы в долг мне дать?"
"О Утба, - сказал я, - я пришел с большими деньгами и хочу прикрыть
ими благородных мужей. Клянусь Аллахом, я израсходую их на твоих глазах,
чтобы ты достиг удовлетворения и больше, чем удовлетворения. Пойдем в
собрание Ансаров" [557]. И мы пошли и обратились к совету Ансаров, и я
приветствовал их, и они хорошо мне ответили, и тогда я сказал: "О собра-
ние, что вы скажете об Утбе и его отце?" - "Он из начальников арабов", -
ответили Ансары. И я сказал: "Знайте, что Утба поражен бедствием любви,
и я хочу, чтобы вы мне помогли и отправились со мной в ас-Самаву". И Ан-
сары ответили. "Слушаем и повинуемся!" И мы с Утбой поехали, и эти люди
ехали вместе с нами, пока не приблизились к стану племени Бену-Сулейм. И
аль-Гитриф узнал, где мы находимся, и поспешно вышел нас встречать и
сказал: "Да будете вы живы, о благородные!" И мы отвечали ему: "И ты да
будешь жив! Мы - твои гости!" - "Пусть сойдете вы в месте благородней-
шем, просторном", - сказал аль-Гитриф. И потом он спешился и крикнул:
"Эй, рабы, сходите!" И рабы спешились и постлали ковры и циновки и стали
резать овец и баранов, но мы сказали: "Мы не попробуем твоего кушанья,
пока ты не исполнишь нашу просьбу". - "А какая у вас просьба?" - спросил
он, к мы сказали: "Мы сватаемся за твою благородную дочку для Утбы ибн
аль-Джаббана ибн аль-Мунзира, возвышенного в славе и прекрасного рода".
- "О братья! - ответил аль-Гитриф, - та, за кого вы сватаетесь, сама
властна над собою, я пойду и расскажу ей о вашем приходе".
И он поднялся, разгневанный, и вошел к Рейс, и девушка сказала ему:
"О батюшка, отчего это я вижу на тебе следы явного гнева?" И аль-Гитриф
молвил: "Прибыли ко мне люди из Ансаров, которые сватают тебя у меня". -
"Это благородные люди (прошу прощения для них у пророка, - да благосло-
вит его Аллах наилучшим приветом!)" - сказала Рейя. - А кто сватает?" -
"Юноша, которого зовут Утба ибн аль-Джаббан", - ответил аль-Гитриф. И
Рейя сказала: "Я слышала про этого Утбу, что он исполняет то, что обеща-
ет, и достигает того, к чему стремится". - "Клянусь, что я не выдам тебя
за него замуж! - воскликнул аль-Гитриф. - Мне донесли кое о чем из твоих
с ним разговоров". - "Этого не было, - сказала Рейя, - но я клянусь, что
Ансарам не будет отказано дурным отказом. Откажи им хорошо". - "А как?"
- спросил аль-Гитриф. И Рейя молвила: "Увеличь приданое - они отступят-
ся". - "Как прекрасно то, что ты сказала!" - воскликнул аль-Гитриф. И он
поспешно вышел и сказал: "Девушка стана согласна, но она хочет для себя
приданого, подобного ей. Кто о нем позаботится?" И я сказал: "Я!" - го-
ворил Абд-Аллах, и альГитриф молвил: "Я хочу для нее тысячу браслетов из
червонного золота, пять тысяч дирхемов, битых в Хаджаре [558], тысячу
одежд-плащей, и полосатых платьев, и пять желудков амбры" [559]. И я ска-
зал: "Будь по-твоему; согласен ли ты?" - говорил Абд-Аллах, и аль-Гитриф
ответил: "Согласен!"
И тогда Абд-Аллах послал несколько человек Ансаров в Медину-Осиянную,
и те привезли все, что он обязался дать. И зарезали овец и баранов, и
люди собрались, чтобы есть кушанье. И мы провели, - говорил Абд-Аллах, -
в таком положении сорок дней.
А потом аль-Гитриф сказал: "Берите вашу девушку!" И мы повезли ее на
носилках, и аль-Гитриф снабдил ее тридцатью верблюдами подарков. И затем
он простился с нами и уехал, а мы шли до тех пор, пока между нами и Ме-
диной-Осиянной не осталось одного перехода. И тут выехали против нас
всадники, чтобы напасть на нас (думаю я, что они были из Бену-Сулейм), и
Утба бросился на них и убил нескольких, а потом он склонился набок, по-
лучив удар копьем, и упад на землю. И пришла к нам поддержка от обитате-
лей этой местности, и они прогнали от нас тех всадников, а Утба окончил
свой срок. И мы закричали: "Увы, Утба!" И девушка услышала это и броси-
лась с верблюда и припала к Утбе и стала горько плакать, и говорила та-
кие стихи:
"Стараюсь я стойкой быть, но стойкости нет во мне,
Я тешу лишь тем мой дух, что он за тобой пойдет,
И будь справедливым, он, наверно, бы к гибели,
Он раньше тебя пришел, и всех обогнал бы он.
Никто, после пас с тобой, с друзьями не справедлив -
Не будет уже душа с душою в согласье жить!"
И она издала единый крик, и срок ее окончился. И мы вырыли им одну
могилу и закопали их во прахе, и я вернулся в землю моих родичей и про-
жил семь лет, а затем я возвратился в Хиджаз и вступил в Медину-Осиянную
для просвещения и сказал себе: "Клянусь Аллахом, я непременно вернусь к
могиле Утбы!"
И я пришел к ней и вдруг вижу: на ней высокое дерево с красными, жел-
тыми и зелеными лентами. "Как называется это дерево?" - спросил я хозяев
стоянки. И они сказали: "Дерево жениха с невестой".
И я пробыл на могиле Утбы один день и одну ночь и затем ушел, и было
это последним, что я знал о нем, помилуй его Аллах великий!"
|
