Рассказ о шестом путешествии
Сказка о Синдбаде-мореходе

   Знайте, о братья, любимые и друзья, - сказал он, - что, вернувшись из
пятого путешествия, я забыл обо всем, что  испытал,  радуясь,  веселясь,
развлекаясь и наслаждаясь, и жил в крайнем счастье и радости.
   И я продолжал жить таким образом. И вот в один из дней я сидел  очень
довольный, радостный и веселый, и вдруг прошла мимо меня  толпа  купцов,
на которых были видны следы путешествия. И вспомнил я тогда день возвра-
щения из путешествия и мою радость при встрече с родными, друзьями и лю-
бимыми и радость при вступлении в мою страну, и захотелось моей душе по-
путешествовать и поторговать.
   И я решил отправиться в путешествие и купил себе прекрасных и роскош-
ных товаров, пригодных для моря, и, погрузив свои тюки, выехал из Багда-
да в город Басру.
   И я увидел большой корабль, на котором были купцы и вельможи с  прек-
расными товарами, и сложил свои тюки вместе с ихними на этот корабль,  и
мы благополучно выехали из города Басры..."
   И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.


   Ночь, дополняющая до пятисот шестидесяти

   Когда же настала ночь, дополняющая до пятисот шестидесяти, она сказа-
ла: "Дошло до меня, о счастливый  царь,  что  Синдбадмореход  приготовил
свои тюки и сложил их на корабль в городе Басре и уехал. "И мы путешест-
вовали из места в место и из города в город, - говорил Синдбад, - и про-
давали и покупали и смотрели на чужие страны, и  счастье  в  путешествии
благоприятствовало нам, и мы добывали себе средства к жизни.
   И однажды мы ехали, и вдруг капитан корабля стал вопить и кричать,  и
сбросил с себя тюрбан, и принялся бить себя по лицу, и выщипал себе  бо-
роду, и упал в трюм корабля от сильного горя и огорчения. И вокруг  него
собрались все купцы и путники и спросили его: "О капитан, в чем дело?" И
он ответил им: "Знайте, о люди, что наш корабль сбился с пути и мы вышли
из моря, в котором были, и вошли в море, где мы не знаем дороги, и  если
Аллах не пошлет нам чего-нибудь, что нас освободит из этого моря, мы все
погибнем. Молитесь же Аллаху великому, чтобы он освободил  нас  из  этих
обстоятельств!" Потом капитан поднялся на ноги и влез на мачту  и  хотел
распустить паруса, и ветер усилился и повернул корабль кормой вперед,  и
руль сломался близ высокой горы.
   И капитан спустился с мачты и воскликнул: "Нет мощи и силы, кроме как
у Аллаха, высокого, великого, и никто не может  отразить  предопределен-
ное! Клянусь Аллахом, мы впали в великую беду, и  не  осталось  для  нас
спасения и вызволения!"
   И все путники стали себя оплакивать и прощаться друг  с  другом,  так
как их жизнь окончилась и надежды их прекратились. И корабль  свернул  к
этой горе и разбился, и доски его разбросало, и все, что было на  кораб-
ле, потонуло, а купцы упали в море, и некоторые из них утонули, а другие
схватились за гору и вышли на нее. И я был в числе тех, кто вышел на го-
ру, и я увидел, что она находится на большом острове, близ которого мно-
го разбитых кораблей, и на острове, у  берега  моря,  много  всяких  бо-
гатств, выброшенных морем с разбившихся кораблей, ехавшие на которых по-
тонули, и было там много вещей и имущества, выброшенного морем на  берег
острова и ошеломлявшего ум и рассудок.
   И я вышел на этот остров и стал ходить по нему и увидел посреди  него
ручей с пресной водой, который вытекал из-под ближнего склона горы и ис-
чезал в конце ее, на другой стороне; и все путники вышли на эту  гору  и
на остров и разошлись по нему, и разум их был  ошеломлен,  и  стали  они
точно одержимые из-за множества вещей, которые они увидали  на  острове,
на берегу моря.
   И я увидел посреди этого ручья множество разных  драгоценных  камней,
металлов, яхонтов и больших царственных жемчужин, и они лежали, как  ка-
мешки в русле ручья, бежавшего посреди рощи, и все  дно  ручья  сверкало
из-за множества металлов и других драгоценностей.
   И увидели мы на этом острове много наилучшего китайского и камарского
алоэ, и бил на острове полноводный ключ из особого вида  амбры,  которая
из-за сильного жара солнца текла, как воск, по берегам ручья и  разлива-
лась по берегу моря.
   И выходили из моря звери и глотали ее и погружались с нею в  море;  и
амбра согревалась у них в брюхе, а потом они извергали ее изо рта в  мо-
ре, и амбра застывала на поверхности воды, и ее цвет и вид изменялись.
   И волны выбрасывали ее на берег моря и путешественники и купцы, кото-
рые знали, что такое амбра, собирали ее и  продавали.  Что  же  касается
чистой, непроглоченной амбры, то она течет по берегам этого ручья и зас-
тывает на дне его, а когда восходит солнце, она начинает течь и оставля-
ет после себя по всей долине запах, как от мускуса. Когда же солнце ухо-
дит, амбра застывает. И к этому месту, в котором находится сырая  амбра,
никто не может подойти и не в состоянии туда пробраться,  так  как  горы
окружают этот остров, и никто не в состоянии на них взойти.
   И мы ходили по этому острову, глядя на то, что создал  на  нем  Аллах
великий из богатств, и не знали мы, что думать о нашем деле и о том, что
мы видели, и испытывали мы великий страх.
   Мы собрали на берегу острова немного пищи и стали копить  ее  и  есть
каждый день один раз или два, боясь, что пятна у нас кончится и мы  пом-
рем в тоске от сильного голода и страха. А всякого из нас,  кто  умирал,
мы обмывали и завертывали в одежды или ткани, которые  море  выбрасывало
на берег острова, и из нас умерло множество людей, и  осталась  в  живых
только маленькая горсточка. Мы ослабли от боли в  животе  из-за  морской
воды, и когда мы прожили так еще немного времени,  все  мои  товарищи  и
друзья умерли один за другим, и всякого, кто умирал, мы хоронили. И, на-
конец, я оказался один на этом острове, и пищи осталось со мной немного,
после того как ее было много; и я стал плакать о самом себе  и  восклик-
нул: "О, если бы я умер раньше моих товарищей и они обмыли бы меня и по-
хоронили! Нет мощи и силы кроме как у Аллаха, высокого, великого!.."
   И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.


   Пятьсот шестьдесят первая ночь

   Когда же настала пятьсот шестьдесят первая ночь, она сказала:  "Дошло
до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход похоронил всех своих то-
варищей и остался на острове один.
   "И я провел так еще недолгое время, - говорил он, - а потом я встал и
выкопал себе глубокую яму на берегу острова и подумал про себя: "Когда я
ослабну и буду знать, что ко мне пришла смерть, я лягу в  эту  могилу  и
умру в ней, и ветер будет наносить на меня песок и закроет меня, и  ока-
жусь я погребенным в могиле". И я стал упрекать себя за малый разум и за
то, что я вышел из моей страны и моего города и поехал  в  чужие  страны
после того, что я перенес в первый, второй, третий,  четвертый  и  пятый
раз, и не было путешествия,  в  котором  бы  я  не  испытывал  ужасов  и
бедствий тягостней и тяжелее ужасов, бывших раньше.
   И я не верил, что спасусь и останусь цел, и каялся в том,  что  путе-
шествовал по морю, и снова это делал; я ведь не  нуждался  в  деньгах  и
имел их много, и то, что было у меня, я не мог бы извести или  истратить
даже наполовину во всю оставшуюся мне жизнь, - того, что  было  у  меня,
мне бы хватило с излишком.
   И я подумал про себя и сказал: "Клянусь Аллахом, у этой  реки  должны
быть начало и конец, и на ней обязательно должно быть место, через кото-
рое можно выйти в населенную страну. Правильное решение  будет,  если  я
сделаю себе маленькую лодку такого размера, чтобы я мог сесть в нее, и я
пойду и спущу ее на реку и поплыву, и если я найду себе освобождение, то
буду свободен и спасусь, по изволению Аллаха великого, а если я не найду
себе освобождения, то лучше мне умереть на этой реке, чем здесь".
   И я стал горевать о самом себе; а затем я поднялся на  ноги  и  пошел
собирать на острове бревна и сучья китайского и камарского алоэ и связы-
вал их на берегу моря веревками с кораблей, которые разбились. Я  принес
одинаковые доски из корабельных досок, и наложил их  на  эти  бревна,  и
сделал лодку шириной в ширину реки, или меньше ее  ширины,  и  хорошо  и
крепко связал их.
   И я захватил с собой благородных металлов,  драгоценных  камней,  бо-
гатств и больших жемчужин, лежавших как камешки, и прочего из того,  что
было на острове, а также взял сырой амбры, чистой и хорошей, сложил  все
это в лодку и сложил туда все, что я собрал на острове, и  еще  захватил
всю оставшуюся пищу, а затем я спустил эту лодку на реку  и  положил  по
обеим сторонам ее две палки вроде весел и сделал так, как сказал  кто-то
из поэтов:
   Покинь же место, где царит стесненье,
   И плачет пусть дом о том, кто его построил.
   Ведь землю можешь ты найти другую,
   Но не найдешь другой души вовеки.
   Случайностями дней не огорчайся:
   Придет конец ведь всякому несчастью.
   Кто должен умереть в талом-то месте,
   Тот умереть в другой земле не может,
   Не посылай гонца ты с важным делом -
   Сама всегда себе душа советчик.
   И я поехал на этой лодке по реке, раздумывая о том, к  чему  приведет
мое дело, и все ехал, не останавливаясь, к тому месту под горой, в кото-
рое втекала река. И я ввел лодку в этот проход и оказался  под  горой  в
глубоком мраке, и лодка уносила меня по течению в теснину под горой, где
бока лодки стали тереться о берега реки, а я ударялся  головой  о  своды
ущелья и не мог возвратиться назад. И я стал упрекать себя за то, что  я
сам с собою сделал, и подумал: "Если это место станет слишком узким  для
лодки, она едва ли из него выйдет, а вернуться назад нельзя, и я, несом-
ненно, погибну здесь в тоске".
   И я лег в лодке лицом вниз - так было мне на реке тесно - и продолжал
двигаться, не отличая ночи ото дня из-за темноты,  окружавшей  меня  под
горой, и страха и опасения погибнуть. И я продолжал ехать по этой  реке,
которая то расширялась, то сужалась, и мрак сильно утомил меня,  и  меня
взяла дремота от сильного огорчения.
   И я заснул, лежа лицом вниз в лодке, и она продолжала меня везти, по-
ка я спал (не знаю, долго или недолго); а затем  я  проснулся  и  увидел
вокруг себя свет. И тогда я открыл глаза и увидел обширную местность,  и
моя лодка была привязана к берегу острова, и вокруг  меня  стояла  толпа
индийцев и абиссинцев. И, увидав, что я поднялся, они подошли и  загово-
рили со мной на своем языке, но я не понимал, что они говорят, и  думал,
что это сновидение и все это во сне, - так велики были моя тоска и огор-
чение.
   И когда они со мной заговорили, я не понял их речи и ничего не  отве-
тил им; тогда ко мне подошел один человек и сказал мне на арабском  язы-
ке: "Мир вам, о брат наш! Кто ты будешь, откуда ты пришел и какова  при-
чина твоего прибытия в это место? Где ты вошел в эти воды и что за стра-
на позади этой горы? Мы знаем, что никто не может пройти оттуда к  нам".
- "А кто вы будете и что это за земля?" - спросил я.  И  человек  сказал
мне: "О брат мой, мы владельцы посевов и рощ и пришли поливать наши рощи
и посевы, и увидели, что ты спишь в лодке, и поймали ее  и  привязали  у
нас, ожидая, пока ты спокойно проснешься. Расскажи нам,  какова  причина
твоего прибытия в это место".
   "Заклинаю тебя Аллахом, о господин, - сказал я ему, - принеси мне ка-
кой-нибудь еды - я голоден, а потом спрашивай меня, о чем хочешь". И  он
поспешно принес мне еды, и я ел, пока не насытился  и  отдохнул,  и  мой
страх успокоился, и я стал очень сыт, и дух мой вернулся ко мне.
   И я произнес: "Слава Аллаху во всяком положении!" - и обрадовался то-
му, что вышел из реки и прибыл к этим людям, и рассказал  им  обо  всем,
что со мной случилось, с начала до конца, и о том, что я испытал на этой
узкой реке..."
   И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.


   Пятьсот шестьдесят вторая ночь

   Когда же настала пятьсот шестьдесят вторая ночь, она сказала:  "Дошло
до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход вышел из лодки на  берег
острова и увидал там множество индийцев и абиссинцев. И он  отдохнул  от
усталости, и люди попросили его рассказать свою историю, а затем эти лю-
ди заговорили друг с другом и сказали: "Непременно возьмем его с собой и
покажем его нашему царю, - пусть он расскажет обо всем, что с ним случи-
лось".
   "И они взяли меня с собой и повели вместе со мной мою лодку со  всеми
деньгами, богатствами, драгоценными камнями,  благородными  металлами  и
украшениями, которые в ней были, - говорил Синдбад, -  и  ввели  меня  к
своему царю и рассказали ему о том, что случилось! И царь  приветствовал
меня и сказал мне: "Добро пожаловать!" - и спросил меня о моем положении
и о случившихся со мной делах. И я рассказал ему обо всех делах, которые
со мной произошли, и о том, что мне повстречалось, с начала до конца,  и
царь до крайности удивился этому рассказу и поздравил меня со спасением.
И потом я пошел и вынес из лодки  много  металлов,  драгоценных  камней,
алоэ и сырой амбры и подарил это царю, и тот принял от меня этот подарок
и оказал мне великое уважение. Он поселил меня у себя, и я завел  дружбу
с лучшими людьми, и они возвеличили меня великим возвеличением, и  я  не
покидал царского дворца. И люди, приходившие на этот остров,  спрашивали
меня о делах моей страны, и я рассказывал им о них и тоже расспрашивал о
делах их страны, и они мне рассказывали. И однажды их царь спросил  меня
о положении моей страны и о правлении халифа в стране, где город Багдад,
и я рассказал ему о его справедливости и законах, и царь удивился  делам
его и сказал: "Клянусь Аллахом, деяния халифа разумны  и  поведение  его
угодно Аллаху! Ты внушил мне любовь к нему, и я хочу приготовить для не-
го подарок и послать его с тобой". - "Слушаю и повинуюсь, о владыка наш!
   Я доставлю к нему подарок и расскажу ему, что  ты  искренне  его  лю-
бишь", - ответил я. И я водворился у этого царя, живя в крайнем  величии
и уважении и ведя прекрасную жизнь в течение некоторого времени.
   И однажды я сидел в царском дворце и услышал, что некие люди в городе
снаряжают корабль и собираются плыть на нем в сторону города Басры.
   "Ничто для меня так не подходит, как путешествие с этими  людьми!"  -
сказал я себе и поспешно, в тот же час и минуту, поцеловал у царя руку и
осведомил его о том, что желаю уехать с этими людьми на корабле, который
они снарядили, так как я стосковался по моим родным и моей стране.
   "Решение принадлежит тебе, - сказал царь, - а если ты хочешь остаться
у нас, пусть будет так; нам досталась из-за тебя  радость".  -  "Клянусь
Аллахом, о господин мой, - отвечал я, - ты залил меня твоими милостями и
благодеяниями, но я стосковался по родным, стране и семье". И царь,  ус-
лышав мои слова, призвал купцов, которые снарядили корабль, и поручил им
обо мне заботиться. Он сделал мне много подарков  и  отдал  вместо  меня
плату за корабль и послал со мной большой подарок халифу Харуну ар-Раши-
ду в городе Багдаде; и затем я  простился  с  царем  и  со  всеми  моими
друзьями, которых я посещал, и сел на корабль с купцами, и мы поехали.
   И ветер в путешествии был хорош, и мы уповали на Аллаха (слава ему  и
величие!) и ехали из моря в море и от острова к острову,  пока  благопо-
лучно не прибыли, по изволению Аллаха великого, в город Басру. И я сошел
с корабля и оставался на земле Басры в течение дней  и  ночей,  пока  не
собрался, а потом я погрузил свои тюки и отправился в город Багдад, оби-
тель мира.
   И я вошел к халифу Харуну ар-Рашиду и поднес ему этот подарок и расс-
казал ему обо всем, что со мной случилось, а потом я сложил все мои  бо-
гатства и вещи в кладовые и пошел в свой квартал; и пришли  ко  мне  мои
родные и друзья, и я роздал всем родным подарки и начал подавать  милос-
тыню и дарить.
   А через некоторое время халиф прислал за мной и стал меня спрашивать,
что за причина этому подарку и откуда он. И я сказал: "О повелитель пра-
воверных, клянусь Аллахом, я не знаю ни  названия  того  города,  откуда
этот подарок, ни дороги в него, но когда потонул корабль, на  котором  я
был, я вышел на остров и сделал себе лодку и спустился в  ней  по  реке,
протекавшей посреди острова".
   И я рассказал халифу о том, что со мной случилось в это  путешествие,
и как я вырвался из этой реки и попал в город, и поведал о том,  что  со
мной там было и почему меня прислали с подарком; и халиф удивился  этому
до крайней степени и приказал летописцам записать мой рассказ и положить
его в казну, чтобы извлек из него назидание всякий, кто увидит его.
   А затем он оказал мне великое уважение, и я оставался в городе Багда-
де, живя там, как в первые времена, и забыл обо всем, что со мной случи-
лось и что я испытал, с начала и до конца.
   И я жил сладостнейшей жизнью, веселясь и развлекаясь. И вот что  было
со мной в шестом путешествии, о братья. Если захочет  Аллах  великий,  я
расскажу вам завтра о  седьмом  путешествии;  оно  диковиннее  и  удиви-
тельнее, чем все предыдущие". И затем Синдбад велел расставлять столы, и
все поужинали у него, и он приказал выдать Синдбаду-носильщику сто  мис-
калей золота; и тот взял их и ушел своей дорогой, и все собравшиеся тоже
ушли, удивляясь до крайней степени..."
   И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.


   Пятьсот шестьдесят третья ночь

   Когда же настала пятьсот шестьдесят третья ночь, она сказала:  "Дошло
до меня, о счастливый царь, что Синдбад-мореход рассказал о шестом путе-
шествии, и все ушли своей дорогой. А  Синдбад-носильщик  провел  ночь  в
своем жилище и затем совершил утреннюю молитву и пришел  в  дом  Синдба-
да-морехода, и явились остальные гости; а  когда  все  собрались,  Синд-
бад-мореход начал речь о седьмом путешествии и сказал: