 |
|
Рассказывают, - продолжала Шахразада, - что один человек из паломни-
ков заснул долгим сном, а когда он проснулся, то не увидел даже следов
своих спутников. И он поднялся и пошел и сбился с дороги и, пройдя нем-
ного, нашел палатку. И у входа в палатку он увидал старую женщину, а
подле нее заметил спящую собаку. И человек приблизился к палатке и при-
ветствовал старуху и попросил у нее поесть, и старуха сказала: "Пойди в
ту долину и налови змей, сколько будет тебе нужно, а я их изжарю и на-
кормлю тебя". - "Я не осмеливаюсь ловить змей, и я никогда не ел их", -
сказал человек. И старуха молвила: "Я пойду с тобой и наловлю их, не
бойся же!"
И она отправилась с ним (а собака следовала за нею) и наловила змей,
сколько было нужно, и стала их жарить, и паломник не знал, как избежать
такого угощения, и испугался голода и поел этих змей. А потом ему захо-
телось пить, и он попросил у старухи воды. И старуха сказала ему: "Вон
перед тобою ручей, пей из него".
И человек пошел к ручью и увидел, что вода в нем горькая, но он вы-
нужден был пить эту воду, несмотря на сильную ее горечь, так как его по-
разила жажда страшная.
- И он напился, а затем вернулся к старухе и сказал ей: "Я дивлюсь на
тебя, старуха, и на то, что ты пребываешь здесь и остаешься в таком мес-
те..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста тридцать пятая ночь
Когда же настала четыреста тридцать пятая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что человек-паломник напился из ручья
горькой воды, так как его поразила великая жажда, а потом он вернулся к
старухе и сказал ей: "Дивлюсь я на тебя, о старуха, и на то, что ты пре-
бываешь в этом месте и питаешься такой пищей я пьешь такую воду".
"А каковы ваши страны?" - спросила его старуха, и паломник ответил:
"В наших странах дома поместительные, просторные, и плоды спелые, слад-
кие, и воды обильные, вкусные, и кушанья прекрасные, и мясо жирное, и
овцы многочисленные, и всякие хорошие вещи и прекрасные блага, подобные
каким бывают только в раю, который описал Аллах великий своим праведным
рабам".
"Я слышала все это, - молвила старуха. - Скажи мне, бывают ли у вас
султаны, которые судят вас и притесняют своим приговором, когда вы под
их властью.
А если кто-нибудь из вас согрешит, они берут ваше имущество и расто-
чают его, а когда захотят, выгоняют вас из ваших домов и искореняют ваш
род?" - "Это бывает", - ответил человек.
И старуха сказала: "Тогда, клянусь Аллахом, эти тонкие кушанья, и
прекрасная жизнь, и сладостные блага при притеснениях и несправедливости
будут проникающим ядом, а наши кушанья при безопасности окажутся полез-
ным лекарством. Не слышал ты разве, что величайшие блага, после посвяще-
ния себя Аллаху, - здоровье и безопасность, а это бывает только, если
султан, преемник Аллаха на земле, справедлив, если он хорошо умеет уп-
равлять. Прежде султану надлежало обладать даже незначительной важ-
ностью, так как подданные, видя его, уже боялись. А султану нынешнего
времени должно обладать совершеннейшим искусством управления и полнейшею
важностью, ибо подданные теперь не таковы, как прежде, и наше нынешнее
время - время людей с непохвальными качествами и странными делами, и им
приписывают глупость и жестокосердие, и они таят в себе ненависть и
вражду. И если султан (прибегаю к Аллаху великому!) окажется среди них
слабым или не умеющим управлять и не внушающим почтения, это несомненно
будет причиной запустения страны. Говорится в поговорках: "Лучше притес-
нение от султана на сто лет, чем притеснение подданными друг друга хоть
на один год". И когда притесняют друг друга подданные, Аллах дает над
ними власть султану-притеснителю или царю-угнетателю.
Дошло до нас в преданиях, что аль-Хаджжаджу ибн Юсуфу [439] подали од-
нажды просьбу, в которой было написано: "Бойся Аллаха и не притесняй ра-
бов Аллаха всякими притеснениями". И когда аль-Хаджжадж прочитал эту
просьбу, он поднялся на мимбар [440] (а он был красноречив) и сказал: "О
люди, Аллах великий дал мне над вами власть за ваши деяния..." И Шахра-
заду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста тридцать шестая ночь
Когда же настала четыреста тридцать шестая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что, тогда аль-Хаджжадж ибн Юсуф прочитал
эту просьбу, он поднялся на мимбар и сказал: "О люди, Аллах великий дал
мне над вами власть за ваши деяния, и если бы я умер, вы не освободились
бы от притеснения при столь дурных поступках, ибо Аллах великий сотворил
подобных мне во множестве, и если буду не я, будет тот, кто еще более
меня злобен, сильнее притесняет и злее в ярости, как оказал поэт в этом
смысле:
Над всякой десницею - десница всевышнего,
И всякий злодей всегда злодеем испытан был.
Притеснения бояться и справедливость - правильнее всего.
Просите Аллаха, чтобы исправил он ваши обстоятельства!
|
