 |
|
Рассказывают, что, когда аль-Мамун, сын Гаруна ар-Рашида, вступил в
Каир-охраняемый, он захотел разрушить пирамиды, чтобы взять то, что в
них есть, но, когда он попытался их разрушить, он не смог сделать это,
хотя и очень старался и истратил на это большие деньги..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста девяносто восьмая ночь
Когда же настала триста девяносто восьмая ночь, она сказала: "Дошло
до меня, о счастливый царь, что аль-Мармун очень старался разрушить пи-
рамиды и истратил на это большие деньги, но не смог их разрушить, а
только пробил в одной из них маленькое отверстие. И говорят, что аль-Ма-
мун нашел в отверстии, которое он пробил, деньги - числом столько,
сколько он истратил на то, чтобы его пробить, ни больше, ни меньше. И
Аль-Мамун изумился этому, а затем он взял то, что там было, и отступился
от своего намерения. А пирамид - три, и они из числа чудес света, и нет
на лице земли им подобных по прочности, искусству постройки и высоте. И
построены они из больших камней, и строители, которые их строили, прос-
верливали камень с двух концов и вставляли в него стоймя железные палки,
я просверливали второй камень и опускали его на первый, и плавили свинец
и заливали им палки сверху, по правилам строительной науки, пока пост-
ройка не завершалась. И высота каждой пирамиды доходит до ста локтей, по
мерке локтем, обычным в то время. А у пирамиды четыре грани, по одной с
каждой стороны, сужающиеся к верхушке снизу вверх, и размер каждой сто-
роны триста локтей.
И древние говорят, что внутри западной пирамиды тридцать кладовых из
разноцветного кремня, наполненных дорогими камнями, обильными богатства-
ми, диковинными изображениями и роскошным оружием, которое смазано жи-
ром, приготовленным с мудростью, и не заржавеет до дня воскресения. И
там есть стекло, которое свертывается и не ломается, и разные смешанные
зелья и целебные воды. А во второй пирамиде - рассказы о волхвах, напи-
санные на досках из кремня, - для каждого волхва доска из досок мудрости
- и начертаны на этой доске его диковинные дела и поступки, а на стенах
изображения людей, словно идолы, которые исполняют руками все ремесла, и
сидят они на скамеечках.
И у каждой из пирамид есть сторож, который ее сторожит, и эти сторожа
охраняют пирамиды от ударов случайностей.
И смутили диковины пирамид обладателей проницательности и прозорли-
вости, и много есть для описания их стихов, но не достанется тебе из них
ничего стоящего. К этому относятся слова того, кто сказал:
Коль цари хотят, чтобы помнили величье их,
Говорят тогда языком они строений.
Иль не видишь ты - пирамиды крепко стоят еще,
Не меняются под ударами событий.
И слова другого:
Посмотри же на пирамиды ты и послушай же,
Что доносят нам о годах они минувших.
Говорить могли б, так сказали бы они верно нам,
Что сделал рок и с мертвыми и с последними.
И слова другого:
О други, найдется ли под небом строение,
Похожее крепостью на те пирамиды две.
Постройки боится той судьба, а ведь все, что есть,
Теперь на лице земли судьбы опасается.
Гуляют глаза мои, дивясь на постройку их,
Но думам не разгуляться с мыслью, зачем они.
И слова другого:
Где тот, что пирамиды был строителем,
Кто родом он, где бился он, повержен где?
Остается след от оставивших за собой следы,
А их самих настигает смерть, они падают.
|
