 |
|
Рассказывают также, что аль-Малик-ан-Насир [377] призвал в какой-то
день трех вали - авали Каира, вали Булака и вали Старого Мисра [378] и
сказал им: "Я хочу чтобы каждый из вас рассказал мне о самом удиви-
тельном, что случилось с ним, пока он был вали..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста сорок третья ночь
Когда же настала триста сорок третья ночь, она сказала: "Дошло до ме-
ня, о счастливый царь, что аль-Малик-ан-Насир сказал трем вали: "Я хочу,
чтобы каждый из вас рассказал мне о самом удивительном, что случилось с
ним, пока он был вали".
И они ответили ему вниманием и повиновением, а затем вали Каира ока-
зал: "Знай, о владыка наш султан, вот самое удивительное, что случилось
со мной, когда я был вали. В этом городе были два правомочных свидетеля
[379], которые свидетельствовали при кровопролитиях и ранениях. И они пре-
давались любви к женщинам и питью вина и разврату. И я не мог уличить
их, чтобы обвинить, и я был бессилен сделать это. Тогда я наказал вино-
торговцам, и торговцам сухими плодами, и фруктовщикам, и продавцам све-
чей, и хозяевам домов разврата, чтобы они мне все рассказывали про этих
свидетелей, когда они будут где-нибудь пить или развратничать оба вместе
или отдельно, и если оба или один из них купит что-нибудь из вещей,
предназначенных для питья, и не скрывали бы от меня этого. И торговцы
отвечали: "Внимание и повиновение!"
И в один из дней случилось, что явился ко мне ночью человек и сказал:
"О владыка, знай, что свидетели застали в таком-то месте, в такой-то
улице, в доме такого-то человека за весьма дурным делом".
И я поднялся, переоделся и вместе с своим слугой пошел к ним один, и
со мной никого не было, кроме слуги. И я шел до тех пор, пока не увидел
перед собой ворота. И я постучал в них, и пришла невольница и открыла
мне и спросила: "Кто ты?" Но я вошел, не давая ей ответа, и увидел, что
оба свидетеля и хозяин дома сидят, и с ними непотребные женщины и много
вина. И, увидав меня, они поднялись мне навстречу и оказали мне уважение
и посадили меня на почетном месте, говоря: "Добро пожаловать, дорогой
гость и остроумный сотрапезник!" И встретили меня без страха и испуга. И
после этого хозяин дома скрылся на минуту, а потом вернулся с тремя сот-
нями динаров, и он не испытывал никакого страха. И они сказали мне:
"Знай, о владыка наш вали, что ты властен на большее, чем наш позор, и в
твоих руках наказание для нас, но только это станет для тебя тяготой, и
лучше всего тебе взять эти деньги и покрыть нас: ведь имя Аллаха велико-
го - покровитель, и он любит среди рабов своих тех, кто покрывает, а те-
бе достанется награда и воздаяние". И я сказал себе: "Возьми у них это
золото и покрой их на этот раз, а если ты будешь над ними властен в дру-
гой раз, отомсти им". И я польстился на деньги и взял их и оставил этих
людей и ушел и никто ничего не узнал. Но на следующий день, не успел я
опомниться, как пришел посланный от кади и сказал: "О вали, иди поговори
с кади - он зовет тебя!" И я поднялся и пошел к кади, не зная в чем де-
ло, а войдя к кади, я увидел, что те два свидетеля и хозяин дома, кото-
рый дал мне триста динаров, сидят у него. И хозяин дома поднялся и пот-
ребовал от меня триста динаров, и не было у меня возможности отрицать, а
хозяин дома вынул запись, и те два полномочных свидетеля засвиде-
тельствовали, что за мной триста динаров. И кади поверил их свиде-
тельству и приказал мне отдать эти деньги, и я не вышел от них раньше,
чем они взяли от меня триста динаров. И я рассердился и задумал сделать
с ними всякое зло, и пожалел, что не наказал их, и ушел в крайнем смуще-
нии. И это самое удивительное, что случилось со мной, когда я был вали".
И поднялся вали Булака и сказал: "А что до меня, о владыка султан, то
вот самое удивительное, что случилось со мной, когда я был вали. У меня
набралось триста тысяч динаров долгу, и это мучило меня. Я продал то,
что было за мной и передо мной, и то, что было у меня в руках, и набрал
сто тысяч динаров, не больше..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста сорок четвертая ночь
Когда же настала триста сорок четвертая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что вали Булака говорил: "Я продал то, что было
за мной и передо мной, и набрал сто тысяч динаров, не больше, и пребывал
в великом замешательстве. И сидел я в одну ночь из ночей у себя дома в
таком состоянии, и вдруг кто-то постучал в ворота. И я сказал одному из
слуг: "Посмотри, кто у ворот". И он вышел и вернулся с лицом землистым и
изменившимся, и у него дрожали поджилки. "Что тебя постигло?" - спросил
я его, и он ответил: "У ворот нагой человек в кожаной рубахе, и он с ме-
чом и ножом у пояса, и с ним толпа людей такого же вида, и он требует
тебя". И я взял свой меч в руку и вышел посмотреть, кто это, и все ока-
залось так, как сказал слуга. "Что вам надо?" - спросил я их, и они ска-
зали: "Мы воры и добыли сегодня ночью великую добычу и назначили ее те-
бе, чтобы ты помог себе ею в том деле, которым ты озабочен, и покрыл бы
долг, лежащий на тебе". И я спросил их: "А где же добыча?" И они принес-
ли мне большой сундук, полный сосудов из золота и серебра, и, увидев
его, я обрадовался и сказал про себя: "Я покрою лежащий на мне долг, и
мне останется еще раз столько же!" И я взял сундук и вошел в дом и ска-
зал себе: "Будет невеликодушно, если я дам им уйти без ничего!" И, взяв
сто тысяч динаров, я отдал их ворам и поблагодарил их за милость. И они
взяли динары и ушли под покровом ночи своей дорогой, и никто не узнал о
них. А когда настало утро, я увидел, что то, что лежит в сундуке, -
медь, покрытая золотом и оловом, и все это стоит пятьсот дирхемов. И мне
стало очень тяжко, что динары, бывшие у меня, пропали, и прибавилось за-
бот к моим заботам. Вот самое удивительное, что случилось со мной в то
время, когда я был вали".
И поднялся вали Старого Мисра и сказал: "О владыка наш, султан, что
до меня, то вот самое удивительное, что случилось со мной, когда я был
вали. Я повесил десять воров, каждого на отдельную виселицу" и наказал
сторожам стеречь их и не давать людям забрать кого-нибудь из них. А ког-
да наступил следующий день, я пришел на них посмотреть и увидел на одной
виселице двоих повешенных. И я спросил сторожей: "Кто это сделал и где
виселица, на которой был второй повешенный?" И сторожа стали отнеки-
ваться, а когда я хотел их побить, они сказали: "Знай, о эмир, что мы
вчера заскули, а проснувшись, увидели, что одного повешенного украли
вместе с виселицей, на которой он висел. И мы испугались тебя и вдруг
видим - едет феллах [380], и приближается к нам со своим ослом, и мы схва-
тили его, и убили, и повесили вместо того, что украли с этой виселицы".
И я удивился этому и спросил их: "А что было у феллаха?" И они отвечали:
"У него был мешок на осле". - "А что в мешке?" - спросил я. И сторожа
ответили: "Не знаем". И я сказал: "Ко мне это!" И мне принесли мешок, и
я велел его открыть, и вдруг вижу - в нем человек, убитый я разрублен-
ный. И, увидав это, я удивился и воскликнул: "Слава Аллаху! Причиной по-
вешения этого феллаха была только его вина перед этим убитым, и не обид-
чик господь твой для рабов!" [381]
Рассказ О ВОРЕ И МЕНЯЛЕ
Рассказывают также, что у одного человека из менял был кошель, полный
золота. И однажды он проходил мимо воров, и один из них сказал: "Я могу
взять этот кошель". - "Как ты это сделаешь?" - спросили его, и он ска-
зал: "Смотрите!" И затем он последовал за этим человеком до его жилища,
и меняла вошел и кинул кошель на скамью. А ему захотелось помочиться, и
он вошел в дом отдохновения, чтобы удовлетворить нужду, и сказал не-
вольнице: "Подай кувшин с водой!" И невольница взяла кувшин и последова-
ла за менялой в дом отдохновения, оставив дверь открытой, и вор вошел, и
взял кошель, и ушел к своим товарищам, и осведомил их о том, что случи-
лось..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста сорок пятам ночь
Когда же настала триста сорок пятая ночь, она сказала: "Дошло до ме-
ня, о счастливый царь, что вор взял кошель, и ушел к своим товарищам, и
осведомил их о том, что у него случилось с менялой и невольницей, и они
сказали ему: "Клянемся Аллахом, поистине, то, что ты сделал, - ловкость,
и не всякий человек это может, но только меняла сейчас выйдет из дома
отдохновения и не найдет мешка и станет бить невольницу и мучить ее тя-
желым мучением, и, кажется, ты не сделал дела, за которое тебя будут
восхвалять. Если ты ловкач, то освободи девушку от побоев и мучений". -
"Если захочет Аллах великий, я выручу девушку и мешок", - сказал вор. И
затем он вернулся к дому менялы и увидел, что тот пытает невольницу
из-за мешка. И он постучал в дверь, и меняла спросил: "Кто это?" А вор
ответил: "Я слуга твоего соседа на рынке". И меняла вышел к нему и спро-
сил: "Что тебе?" И вор сказал: "Мой господин приветствует тебя и гово-
рит: "Что это твои повадки переменились? Как это ты бросаешь такой ко-
шель, как этот, возле лавки и уходишь и оставляешь его? Если бы его на-
шел кто-нибудь чужой, он бы взял его и ушел". И если бы мой господин не
увидел его и не сохранил, кошель бы наверное пропал у тебя".
И потом он вынул кошель и показал его меняле, и, увидав его, меняла
воскликнул: "Это мой кошель, он самый!" - и протянул руку, чтобы взять
его у вора, но тот сказал: "Клянусь Аллахом, я его тебе не дам, пока ты
не напишешь моему господину записку, что ты получил от меня кошель. Я
боюсь, он мне не поверит, что ты взял кошель и получил его, пока ты не
напишешь ему записку и "не приложишь к ней печати".
И меняла вошел в дом, чтобы написать записку о прибытии мешка, как
оказано, а вор ушел с мешком своей дорогой, и невольница освободилась от
наказания.
|
