 |
|
Рассказывают также, что Харун ар-Рашид сидел в какой-то день на прес-
толе халифата, и вдруг вошел к нему слуга из евнухов, с которым был ве-
нец из червонного золота, украшенный жемчугом и драгоценностями, и на
венце было столько всевозможных яхонтов и камней, что не оплатить их ни-
какими деньгами. И этот евнух поцеловал землю меж рук халифа и сказал
ему: "О повелитель правоверных, Ситт-Эубейда..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
И сестра ее сказала ей: "Как прекрасен твой рассказ" и хорош, и усла-
дителен, и нежен!"
А Шахразада ответила: "Куда этому до того, что я расскажу вам в сле-
дующую ночь, если буду жить и царь пощадит меня!"
И царь сказал про себя: "Клянусь Аллахом, я не убью ее, пока не услы-
шу конец ее рассказа!"
Трехсотая ночь
Когда же настала ночь, дополняющая до трехсот, сестра Шахразады ска-
зала ей: "Докончи нам твой рассказ!"
И Шахразада ответила: "С любовью и удовольствием, если позволит мне
царь".
"Рассказывай, Шахразада!" - молвил царь.
И Шахразада сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что слуга
сказал халифу: "Ситт-Зубейда целует Землю меж твоих рук и говорит тебе,
что ты знаешь, что она сделала этот венец, и для него нужен большой ка-
мень, который будет на верхушке его. Но она искала в своих сокровищницах
и не нашла такого большого камня, как она хочет".
И халиф сказал царедворцам и наместникам: "Поищите такой большой ка-
мень, какой хочет Зубейда!" И они стали искать, и не нашли ничего для
нее подходящего, и известили об этом халифа, и у него стеснилась грудь,
и он воскликнул: "Как это, я, халиф и царь царей земли, и не могу добыть
одного камня! Горе вам, спросите купцов!"
И спросили купцов, и те сказали: "Не найдет наш владыка халиф этого
камня ни у кого. Есть он только у одного человека в Басре, которого зо-
вут Абу-Мухаммедлентяй".
И халифу рассказали об этом, и он приказал своему везирю Джафару пос-
лать грамоту к эмиру Мухаммеду аз Зубейди, правителю Басры, чтобы тот
снарядил АбуМухаммеда-лентяя и явился с ним пред лицо повелителя право-
верных. И Джафар написал грамоту такого содержания и послал ее с Масру-
ром [336].
Масрур отправился с грамотой в город Басру и вошел к эмиру Мухаммеду
аз Зубейди, и тот обрадовался ему и оказал ему крайнее уважение. И Мас-
рур прочитал эмиру грамоту повелителя правоверных Харуна ар Рашида, и
эмир сказал: "Слушаю и повинуюсь!"
А затем он послал Масрура с толпой своих людей к Абу-Мухаммеду-лен-
тяю, и они отправились к нему и постучались к нему в дверь, и к ним вы-
шел кто-то из слуг. И Масрур сказал ему: "Скажи твоему господину: "Пове-
литель правоверных тебя требует!"
И слуга вошел и сообщил об этом Абу-Мухаммеду, и тот вышел и увидел
Масрура, царедворца халифа, и с ним людей эмира Мухаммеда аз Зубейди. И
Абу-Мухаммед облобызал землю меж рук Масрура и сказал: "Слушаю и повину-
юсь повелителю правоверных, но войдите к нам!" И они ответили: "Мы можем
это сделать только наскоро, как нам приказал повелитель правоверных, -
он ожидает твоего прибытия".
И Абу-Мухаммед сказал: "Подождите немного, пока я соберусь".
И они вошли с ним в дом после усиленных стараний и больших упрашива-
ний и увидели в проходе занавески из голубой парчи, вышитой червонным
золотом. А затем Абу-Мухаммед-лентяй велел нескольким своим слугам свес-
ти Масрура в баню, и они это сделали. И Масрур увидал, что стены и мра-
морный пол в бане - диковинные и что они украшены золотом и серебром, а
вода в бане смешана с розовой водой. И слуги занялись Масруром и теми,
кто был с ним, и прислуживали им наилучшим образом, а выйдя из бани, они
облачились в одежды из парчи, затканные золотом, а затем Масрур и его
люди вошли и увидели, что Абу-Мухаммед-лентяй сидит у себя во дворце, и
над его головой повешены занавески из парчи, затканной золотом и укра-
шенной жемчугом, а дворец устлан подушками, вышитыми червонным золотом,
и Абу-Мухаммед сидит на скамеечке, которая стоит на ложе, украшенном
драгоценными камнями. И когда вошел к нему Масрур, Абу-Мухаммед сказал:
"Добро пожаловать!" - и пошел ему навстречу и посадил его рядом с собою.
А затем он велел принести стол с кушаньями, и, когда Масрур увидел этот
стол, он воскликнул: "Клянусь Аллахом, я никогда не видал у повелителя
правоверных стола, подобного этому". А на столе были всевозможные ку-
шанья, и все они были разложены в фарфоровые вызолоченные блюда. "И мы
ели и пили и радовались до конца дня, - говорил Масрур, - и затем
Абу-Мухаммед дал каждому из нас по пяти тысяч динаров, а когда настал
следующий день, нас одели в зеленые раззолоченные одежды и оказали нам
крайнее уважение".
А потом Масрур сказал Абу-Мухаммеду: "Мы не можем сидеть дольше этого
срока, так как боимся халифа". И Абу-Мухаммед-лентяй молвил: "О владыка,
подожди нас до завтра - мы соберемся и поедем с вами".
И они просидели этот день и провели ночь до утра, а потом слуги осед-
лали мула Абу-Мухаммеда золотым седлом, украшенным всевозможным жемчугом
и драгоценными камнями, и Масрур оказал про себя: "Посмотри-ка! Когда
Абу-Мухаммед явится к халифу в таком обличье, спросит ли его халиф о
причине подобного богатства?"
И йотом они простились с Абу-Мухаммедом аз-Зубейди и выехали из Басры
и поехали, и ехали до тех пор, пока не достигли города Багдада. И когда
они пришли к халифу и встали пред лицо его, он велел Абу-Мухаммеду
сесть, и тот сел и проявил пристойность и сказал: "О повелитель право-
верных, я привез с собою подарок, чтобы услужить тебе; принести ли мне
его с твоего позволения?" - "В этом не будет беды!" - сказал ар-Рашид. И
Абу-Мухаммед велел привести сундук и открыл его и стал вынимать из него
всякие редкости, и среди них были Золотые деревья с листьями из белого
изумруда с плодами из красного и желтого яхонта и белого жемчуга, и ха-
лиф удивился этому. А затем Абу-Мухаммед велел привести второй сундук и
вынул из него парчовую палатку, обшитую жемчугом, яхонтами, изумрудами,
топазами и всякими драгоценными камнями, и ножки ее были из молодого ин-
дийского алоэ, а полы этой палатки были украшены зелеными изумрудами. И
в палатке были изображения животных всякого обличия, птиц и диких зве-
рей, и эти изображения были украшены драгоценными камнями - яхонтами,
изумрудами, топазами, бадахшанскими рубинами [337] и всякими дорогими ме-
таллами, и, когда ар-Рашид увидел это, он обрадовался сильной радостью.
И сказал затем Абу-Мухаммед-лентяй: "О повелитель правоверных, не ду-
май, что я доставил тебе все это, боясь чего-нибудь или чего-нибудь же-
лая, - я только увидел, что я человек простой, а это, увидел я, годится
лишь для повелителя правоверных. И если позволишь, я покажу тебе кое-что
из того, что я могу". - "Делай что хочешь, а мы посмотрим", - ответил
ар-Рашид. И Абу-Мухаммед молвил: "Слушаю и повинуюсь!" И затем он поше-
велил губами и помакал пальцами зубцы на стенах дворца, и они склонились
к нему, а потом ей сделал им знак, и они вернулись на место. И он сделал
глазами и перед ним подвились клетки с запертыми дверями, а потом он
проговорил что-то, и вдруг ему ответили голоса птиц. И ар-Рашид изумился
до крайних пределов и спросил: "Откуда у тебя все это, когда ты зовешься
просто Абу-Мухаммед-лентяй, и мне рассказывали, что твой отец был крово-
пускателем, который прислуживал в бане, и он не оставил тебе ничего?" -
"О повелитель правоверных, - сказал Абу-Мухаммед, - выслушай мой расс-
каз..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста первая ночь
Когда же настала триста первая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что Абу-Мухаммед-лентяй сказал халифу: "О повелитель
правоверных, выслушай мой рассказ - поистине, он удивителен и содержание
его диковинно, и, будь он написан иглами в уголках глаза, он послужил бы
назиданием для поучающихся". - "Расскажи мне, что у тебя есть, и поведай
мне об этом, - о Абу-Мухаммед", - сказал ар-Рашид. И АбуМухаммед молвил:
"Знай, о повелитель правоверных, - да увековечит Аллах твое величие и
мощь! - что рассказы людей о том, что я зовусь лентяем и что мой отец не
оставил мне денег - правда, ибо мой отец был именно тем, что ты сказал -
он был кровопускателем в бане. А я в детстве был самым ленивым из тех,
кто находится на лице земли, и моя леность дошла до того, что, когда в
дни жары я лежал и надо мной поднималось солнце, мне было лень встать и
перейти в тень. И я провел таким образом пятнадцать лет, а потом мой
отец преставился к милости Аллаха великого и не оставил мне ничего, и
моя мать прислуживала людям и кормила и поила меня, а я лежал на боку. И
случилось, что в какой-то день мать вошла ко мне с пятью серебряными
дирхемами и сказала: "О дитя мое, до меня дошло, что шейх Абу-ль-Муэаф-
фар решил поехать в Китай. А этот шейх любил бедных и был из людей доб-
ра, и моя мать сказала мне: "О дитя мое, возьми эти пять дирхемов, пой-
дем к нему и попросим его, чтобы он купил тебе что-нибудь в землях ки-
тайских - может быть, тебе достанется от этого прибыль по милости Аллаха
великого. Но я поленился с ней идти, и она поклялась Аллахом, что, если
я не встану, она не будет меня кормить и поить, и не войдет ко мне, и
оставит меня умирать от голода и жажды, и, услышав ее слова, о повели-
тель правоверных, я понял, что она так и сделает, зная, как я ленив.
"Посади меня!" - сказал я ей, и она меня посадила (а глаза мои плакали).
И тогда я сказал ей: "Принеси мне туфли!" И когда она их принесла, я
сказал: "Надень их мне на ноги!" и она их надела, и я сказал: "Поддержи
меня, и подними с земли!" И она это сделала, и я сказал ей: "Подпирай
меня, чтобы я мог идти!" И она стала меня поддерживать, и я до тех пор
шел, путаясь в полах платья, пока мы не достигли берега моря. И мы при-
ветствовали шейха, и я спросил его: "О дядюшка, ты Абу-ль-Музаффар?" И
он отвечал: "К твоим услугам!" А я сказал: "Возьми эти дирхемы и купи
мне на них что-нибудь в землях китайских - может быть, Аллах пошлет мне
на них прибыль". - "Знаете ли вы этого юношу?" - опросил своих людей
Абу-ль-Музаффар, и они отвечали: "Да, его зовут Абу-Мухаммед-лентяй, и
мы никогда не видали, чтобы он выходил из дому, кроме как сейчас". И
шейх Абу-ль-Муэаффар молвил: "О дитя мое, давай деньги, с благословения
Аллаха великого". И он взял у меня деньги и сказал: "Во имя Аллаха!" А я
вернулся с матерью домой. И шейх Абу-ль-Музаффар отправился в путешест-
вие с толпою купцов, и они ехали до тех пор, пока не прибыли в китайские
земли. И шейх стал продавать и покупать, и после этого он собрался возв-
ращаться со своими спутниками, кончив свои дела, и они ехали по морю три
дня, и тогда шейх сказал своим товарищам: "Остановите корабль!" - "Что
случилось?" - спросили его, и он молвил: "Знайте, что я забыл про деньги
Абу-Мухаммеда, которые со мною. Вернемся и купим ему на них что-нибудь,
что принесет ему пользу!" - "Просим тебя, ради Аллаха великого, не пово-
рачивай назад, мы прошли очень большое расстояние, и нам выпали на долю
великие ужасы и большие затруднения", - сказали ему. Но он воскликнул:
"Нам вернуться неизбежно!"
И тогда ему сказали: "Возьми у нас в несколько раз больше, чем при-
быль с пяти дирхемов, но не возвращайся обратно". И Абу-ль Музаффар пос-
лушался, и ему собрали большие деньги. И они поехали дальше и приблизи-
лись к острову, где было много людей, и пристали к нему, и купцы сошли
на берег, чтобы купить у них товары - металлы, драгоценные камни, жемчу-
га и другое. И Абуль-Музаффар увидел там сидящего человека, и перед ним
много обезьян, среди которых была одна с выщипанной шерстью. И другие
обезьяны, всякий раз как их хозяин отворачивался, хватали ощипанную
обезьяну и били ее и бросали хозяину, и тот бил их и связывал и мучил, и
все обезьяны сердились на ту обезьяну и били ее. И когда шейх Абу-ль-Му-
эаффар увидал эту обезьяну, он пожалел ее и опечалился.
"Продашь ли ты мне эту обезьяну?" - спросил он хозяина, и тот отве-
чал: "Покупай!" И тогда Абу-ль-Музаффар сказал: "У меня есть пять дирхе-
мов, которые принадлежат одному ребенку-сироте. Продашь ли ты мне за эту
цену обезьяну?" - "Я продам ее тебе, да благословит тебя Аллах!" - отве-
тил владелец обезьян.
И Абу-ль-Муэаффар получил от него обезьяну и отдал ему деньги. И рабы
шейха взяли обезьяну и привязали ее на корабле, а затем они распустили
паруса и поехали на другой остров. И они пристали к нему, пришли водола-
зы, которые ныряют за драгоценностями, жемчугом и камнями и прочим, и
купцы дали им деньги, и они стали нырять. И обезьяна увидела, что они
так делают и, развязав на себе веревки, прыгнула с корабля и нырнула
вместе с ними. "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, велико-
го!" - воскликнул Абу-ль-Муэаффар. - Пропала у нас обезьяна до счастью
этого бедняка, для которого мы ее купили".
И они отчаялись увидеть обезьяну, но потом все ныряльщики вынырнули,
и вдруг обезьяна вынырнула с ними, и у нее в лапах были драгоценные кам-
ни. И она бросила их перед Абу-ль-Музаффаром, и тот удивился этому и
воскликнул: "Поистине, в этой обезьяне великая тайна!" И затем они рас-
пустили паруса и ехали до тех пор, пока не достигли острова, который на-
зывается остров Зинджей [338], - а это племя черных, которые едят мясо сы-
новей Адама, - и когда черные увидели их, они подплыли к ним в челноках,
и пришли к ним и взяли всех, кто был на корабле, и связали и привели к
царю. И тот велел зарезать множество купцов и их зарезали и съели их мя-
со, а остальные купцы проводили ночь в заточенье, и были они в великой
тоске. И когда настало время ночи, обезьяна подошла к Абу-ль-Музаффару и
развязала на нем узлы, и, увидев, что Абу-ль-Музаффар развязан, купцы
воскликнули: "Может быть, с помощью Аллаха, наше освобождение будет де-
лом твоих рук, о Абу-ль-Музаффар!" - "Знайте, - сказал Абу-ль-Музаффар,
- что меня освободил, по воле Аллаха великого, не кто иной, как эта
обезьяна..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста вторая ночь
Когда же настала триста вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
ночь счастливый царь, что Абу-ль-Музаффар сказал: "Меня освободил, по
воле Аллаха великого, не кто иной, как эта обезьяна, и я выкладываю ей
тысячу динаров". - "Мы тоже выложим ей каждый по тысяче динаров, если
она нас освободит", - сказали купцы. И обезьяна подошла к ним и стала
развязывать одного за одним, пока не развязала всех, и купцы пошли на
корабль и взошли на него, и оказалось, что корабль дел и ничего с него
не пропало.
И они распустили паруса и поехали, и Абу-ль-Муэаффар сказал: "О куп-
цы, исполните то, что вы оказали и обещали обезьяне". И купцы ответили:
"Слушаем и повинуемся!"
И каждый из них дал обезьяне тысячу динаров, и Абуль-Музаффар вынул
из своих денег тысячу динаров, так что у обезьяны набралось денег вели-
кое множество. И потом они отправились и прибыли в город Басру, и их
встретили друзья, когда они сходили с корабля. И Абу-льМузаффар спросил:
"Где Абу-Мухаммед-лентяй?"
Весть об этом дошла до моей матери, и, когда я лежал, моя мать вдруг
пришла ко мне и сказала: "О дитя мое, шейх Абу-ль-Музаффар приехал и
прибыл в город. Вставай же, отправляйся к нему, поздоровайся и спроси,
что он для тебя привез, - может быть, Аллах великий что-нибудь послал
тебе". - "Подними меня с земли и подпирай меня, чтобы я мог выйти и пой-
ти на берег", - сказал я. И потом я пошел, путаясь в полах платья, и
пришел к шейху Абу-ль-Музаффару, и, увидав меня, он сказал: "Добро пожа-
ловать тому, чьи дирхемы были причиной моего освобождения и освобождения
этих купцов по воле Аллаха великого! Возьми эту обезьяну, - я купил ее
для тебя - и иди с нею домой, а я приду к тебе", - сказал он потом.
И я повел обезьяну перед собой и пошел, говоря про себя: "Клянусь Ал-
лахом, вот поистине великий товар". И я пришел домой и сказал матери:
"Каждый раз, как я ложусь, ты приказываешь мне встать, чтобы торговать;
осмотри же этот товар!"
Потом я сел, и, когда я сидел, ко мне пришли рабы Абу-ль-Музаффара и
спросили: "Ты Абу-Мухаммед-лентяй?" - "Да", - ответил я им. И вдруг при-
шел Абу-льМузаффар следом за ними, и я поднялся и поцеловал ему руки, а
он сказал мне: "Пойдем со мною в мой дом", - "Слушаю и повинуюсь!" - от-
ветил я. И я шел с ним, пока не вошел в его дом. И тогда он велел своим
рабам принести деньги, и они принесли их, а Абу-ль-Музаффар сказал: "О
дитя мое, Аллах послал тебе эти деньги из прибыли с тех пяти дирхемов".
И затем рабы понесли на головах сундуки с деньгами Абу-ль-Музаффара,
и он дал мне ключи от этих сундуков и сказал: "Иди перед рабами к твоему
дому - все эти деньги твои".
И я пошел к моей матери, и она обрадовалась и сказала: "О дитя мое,
Аллах великий послал тебе эти большие деньги; брось же так лениться,
пойди на рынок и торгуй".
И я бросил лениться и открыл лавку на рынке, и обезьяна стала сидеть
со мной рядом на скамеечке. И когда я ел, она ела со мной, и когда я
пил, она пила со мной, и каждый день, с утра, она исчезала до времени
полудня, а потом приходила с мешком, в котором была тысяча динаров, и
клала его со мной рядом и садилась. И она поступала так некоторое Бремя,
пока у меня не собралось много денег, и я купил, о повелитель правовер-
ных, имения и поля, и посадил сады, и купил невольников, рабов и не-
вольниц. И случилось в какой-то день, что я сидел и обезьяна сидела со
мной на скамеечке, и вдруг она стала поворачиваться направо и налево. И
я сказал про себя: "Что с этой обезьяной!" И Аллах наделил обезьяну
красноречивым языком, и она сказала: "О Абу-Мухаммед!"
И, услышав ее слова, я сильно испугался, а обезьяна промолвила: "Не
пугайся, я расскажу тебе про себя. Я марид [339] из джиннов, и я пришла к
тебе, так как ты в бедственном положении, и ты не знаешь, сколько у тебя
денег. Но у меня случилась до тебя нужда, и в ней для тебя благо". -
"Что это?" - спросил я. И обезьяна сказала: "Я хочу женить тебя на жен-
щине, подобной лупе". - "А как это?" - спросил я. И обезьяна сказала:
"Завтра надень твое роскошное платье, садись на мула с золотым седлом и
отправляйся на рынок торговцев кормом. Спроси лавку шерифа [340], и садись
с ним рядом, и скажи ему: "Я пришел к тебе, чтобы посвататься, и хочу
взять твою дочку". И если он тебе скажет: "У тебя нет ни денег, ни поло-
жения, ни происхождения", - дай ему тысячу динаров; если же он тебе ска-
жет: "Прибавь!" - прибавь ему и соблазняй его деньгами". И Абу-Мухаммед
сказал: "Слушаю я повинуюсь, завтра я это сделаю, если захочет Аллах ве-
ликий!"
И, поднявшись утром, - говорил Абу-Мухаммед, - я надел свое самое
роскошное платье и сел на мула с золотым седлом и отправился на рынок
торговцев кормом.
Я спросил лавку шерифа и нашел его сидящим в своей лавке, и тогда я
спешился и приветствовал его и сел подле пего..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста третья ночь
Когда же настала триста третья ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что Абу-Мухаммед-лентяй говорил: "И я спешился и при-
ветствовал его и сел подле него, а со мной было десять человек рабов и
невольников". - "Может быть, у тебя есть до нас нужда, которую мы будем
иметь счастье исполнить?" - спросил меня шериф. И я сказал ему: "Да, у
меня есть до тебя нужда". - "Какая же у тебя нужда?" - спросил шериф, и
я ответил: "Я пришел к тебе свататься и хочу взять твою дочку". - "У те-
бя нет ни денег, ни положения, ни происхождения", - сказал шериф. И Тог-
да я вынул мешок, где была тысяча динаров червонным золотом, и молвил:
"Вот мое положение и происхождение. Сказал ведь пророк (да благословит
его Аллах и да приветствует!): "Прекрасно положение, созданное бо-
гатством". А как хороши слова сказавшего:
"Кто имеет два только дирхема, у того уста
Научились речь вести всякую. Лишь скажет,
Уж идут к нему все друзья его, его слушая,
И я видывал, как меж нас он гордо ходит.
Но не будь тех денег, которыми так гордится он,
Ты увидел бы, что меж нас ему всех хуже.
Ведь богатому, если скажет он и неправильно,
Говорят: "Ты прав и неверно не сказал бы"
Бедняку, когда слово вымолвит и правдивое,
Говорят: "Ты лжешь!" - и словам его не верят.
И поистине, ведь в любой стране могут дирхемы
Облекать людей и величьем и красою,
И они - язык для того, кто хочет красно сказать,
И оружье тем, кто сражаться захотел бы".
И когда шериф услышал от меня эти слова и понял
Эти нанизанные стихи, он склонил на некоторое время голову к земле, а
затем поднял голову и сказал: "Если это неизбежно, то я хочу от тебя еще
три тысячи динаров". И я отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" И затем я послал
кого-то из невольников в мое жилище, и он принес мне деньги, которые
потребовал шериф, и, увидав, что эти деньги прибыли к нему, шериф вышел
из лавки и сказал своим слугам: "Заприте лавку!" А потом он позвал своих
друзей с рынка к себе в дом и написал мою запись с его дочерью и сказал:
"Через десять дней я тебя к ней введу".
И я пошел в свое жилище радостный и, уединившись с обезьяной, расска-
зал ей о том, что со мной произошло, и она сказала: "Прекрасно то, что
ты сделал!"
А когда приблизился срок, назначенный шерифом, обезьяна сказала мне:
"У меня есть до тебя нужда, и если ты мне ее исполнишь, ты получишь то,
что хочешь". - "А что у тебя за нужда?" - спросил я. И обезьяна сказала:
"В возвышенной части той комнаты, где будет твоя свадьба с дочерью шери-
фа, есть чулан и на двери его - медное кольцо, под кольцом - ключи.
Возьми их и открой дверь - найдешь железный сундук, на углах которого
четыре флага - талисманы, - и между ними таз, полный денег, а рядом с
ним - одиннадцать змей, и в тазу связанный белый петух с раздвоенным
гребнем, и там же лежит нож рядом с сундуком. Возьми нож, зарежь им пе-
туха, порви флаги и переверни сундук, а после этого выйди к невесте и
уничтожь ее девственность. Вот что мне нужно от тебя". - "Слушаю и пови-
нуюсь!" - сказал я. А затем я пошел к дому шерифа и, войдя в ту комнату,
увидал чулан, который описала мне обезьяна.
А оставшись наедине с невестой, я подивился ее красоте и прелести,
стройности и соразмерности, так как языки не могут описать ее красоту и
прелесть, и порадовался на нее сильной радостью; когда же настала пол-
ночь и невеста заснула, я поднялся и, взяв ключи, отпер чулан, взял нож,
зарезал петуха, сбросил флаги и опрокинул сундук. И женщина проснулась
и, увидав, что чулан отперт и петух зарезан, воскликнула: "Нет мощи и
силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Марид взял меня!" И не за-
кончила она еще своих слов, как марид стал кружить вокруг дома и похитил
невесту. И тогда начался великий шум, и вдруг пришел шериф, ударяя себя
по лицу, и сказал: "О Абу-Мухаммед, что это за дело ты сделал с нами?
Таково ли воздаяние нам от тебя? Я поставил этот талисман здесь в чула-
не, так как боялся для моей дочери зла от того проклятого - он стремился
похитить ее уже много лет и не мог этого сделать. Теперь для тебя не ос-
талось места с нами, иди своей дорогой".
И я вышел из дома шерифа и пришел к себе домой и стал искать
обезьяну, но не нашел ее и не увидел и следа ее. И понял я тогда, что
она и есть тот марид, который взял мою жену и схитрил со мной, так что я
сделал это дело с талисманом и петухом, которые мешали ему взять девуш-
ку. И я раскаялся, и порвал свои одежды, и стал бить себя по лицу, и ни-
какая земля не была для меня просторна. И я в тот же час вышел и напра-
вился в пустыню, и шел до тех пор, пока надо мной не опустился вечер, и
не знал я, куда пойти. И когда мои мысли были заняты, приблизились ко
мне две змеи - одна красная, другая белая, которые дрались между собой.
И я взял с земли камень и ударил им красную змею и убил ее, а она совер-
шила насилие над белой. И потом белая змея скрылась на минуту и верну-
лась с десятью белыми змеями, и они подошли к змее, которая издохла, ра-
зорвали ее на куски, так что осталась только голова, и ушли своей доро-
гой. И я прилег, изнемогая от усталости, и, когда я лежал и думал, вдруг
раздался голос, звук которого я слышал, но не видел его обладателя, и
голос этот произнес такие два стиха:
"Пускай же судьба бежит, узду натянув свою,
А ты пребывай всегда с душою свободной.
Меж тем как смежишь глаза и снова откроешь их,
Изменит Аллах одни дела на другие".
И когда я услышал это, меня охватило, о повелитель правоверных, нечто
великое - раздумье, больше которого не бывает. И вдруг я услышал позади
себя голос" который говорил такие два стиха:
"О мусульманин, внемлющий Корану,
Возрадуйся - пришла к тебе пощада.
Не бойся наваждений ты шайтана,
Ведь мы народ, чья вера-правоверье".
И я сказал: "Заклинаю тебя тем, кому ты поклоняешься, дай мне узнать,
кто ты!" И говоривший принял образ человека и сказал мне: "Не бойся,
твое доброе дело дошло до нас, - а мы племя правоверных джиннов. Если у
тебя есть нужда, расскажи нам о ней, и мы будем счастливы ее исполнить".
И я отвечал: "У меня есть великая нужда, так как меня постигло
большое несчастье, и кто тот, кому на долю выпало несчастье, подобное
моему?" - "Может быть, ты Абу-Мухаммед-лентяй?" - спросил меня этот че-
ловек, и я ответил: "Да!" И человек сказал: "О Абу-Мухаммед, я брат бе-
лой змеи, врага которой ты убил. Нас четверо братьев по отцу и по мате-
ри, и мы все благодарны тебе За твою милость. Знай, что тот, кто был в
облике обезьяны и учинил с тобою хитрость, - марид из маридов-джиннов,
и, если бы он не ухитрился на такую уловку, ему бы никогда не удалось
захватить девушку - он долгое время ее любит и хочет ее взять, во ему
препятствовал этот талисман. Если бы талисман остался цел, марид не мог
бы добраться до девушки. Но не печалься об этом деле, - мы приведем тебя
к ней и убьем марида - твое благодеяние за нами не пропадет".
И потом он издал великий вопль..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста четвертая ночь
Когда же настала триста четвертая ночь, она сказала: "Дошло до меня,
о счастливый царь, что ифрит сказал: "Твое благодеяние не пропадет. И
потом он издал великий вопль ужасающим голосом, и вдруг к нему подошла
толпа, и он спросил про обезьяну, и один из подошедших оказал: "Я знаю
ее местопребывание". - "А где же ее местопребывание?" - спросил ифрит, и
спрошенный ответил: "В медном городе, над которым не восходит солнце". -
"О Абу-Мухаммед, - сказал тогда ифрит, - возьми раба из наших рабов, и
он донесет тебя на своей спине и научит тебя, как захватить женщину. И
знай, что это марид из маридов, и, когда он понесет тебя, не поминай
имени Аллаха, пока он тебя несет, не то он убежит от тебя и ты упадешь и
погибнешь".
И я отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" И взял раба из их рабов, и тот
нагнулся и сказал мне: "Садись верхом!" И я сел, а марид полетел со мной
по воздуху, так что мир скрылся от нас, и я увидел звезды, подобные
твердо стоящим горам, и услышал славословие ангелов на небе. А марид все
это время разговаривал со мной и развлекал меня, отвлекая от поминания
имени Аллаха великого. И когда я так летел, вдруг направился ко мне че-
ловек в зеленой одежде с кудрявыми волосами и светящимся лицом, и в ру-
ках у него был дротик, от которого летели искры. И этот человек быстро
подлетел ко мне и замахнулся на меня угрожающим образом и сказал: "О
Абу-Мухаммед, скажи: "Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммед - посол Аллаха!"
- а не то я ударю тебя этим дротиком".
А у меня разрывалась душа от того, что я молчал и не поминал Аллаха
великого, и я сказал: "Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммед - посол Аллаха!"
И тогда этот человек ударил марида дротиком, и марид растаял и превра-
тился в пепел, а я упал с его спины и полетел на землю и свалился в ре-
вущее море, где бьются волны. И вдруг появилось судно, на котором было
пять моряков. И, увидев меня, они ко мне подъехали и подняли на корабль
и стали говорить со мною словами, которых я не понимал. Я сделал им
знак, что не понимаю их речи. И они ехали до конца дня, а потом бросили
сеть, поймали рыбу, изжарили ее и накормили меня. И плыли они до тех
пор, пока не привезли меня в свой город. И меня привели к их царю и пос-
тавили перед ним, и я поцеловал перед царем землю, и он наградил меня. А
этот царь знал по-арабски, и он сказал мне: "Я сделаю тебя своим телох-
ранителем". А я спросил его: "Как название этого города?" - "Он называ-
ется Хинад, - ответил царь, - и находится он в землях китайских".
Потом царь поручил меня везирю этого города и велел ему пройтись со
мной по городу, - а жители этого города были в первые времена язычника-
ми, и превратил их Аллах великий в камень, - и я прошелся по городу и
нигде не видел больше, чем там, деревьев и плодов. И я оставался в этом
городе в течение месяца, а затем я пришел к реке и сел на берегу ее. И
когда я сидел, вдруг подъехал всадник и спросил: "Ты Абу-Мухаммед-лен-
тяй?" - "Да", - ответил я, и всадник сказал мне: "Не бойся, твоя милость
достигла нас". - "Кто ты?" - спросил я всадника. И оп молвил: "Я брат
убитой змеи. Ты близок к месту, где та женщина, к которой хочешь проник-
нуть".
И затем он снял с себя одежду и надел ее на меня и сказал: "Не бойся
- раб, который погиб под тобой, один из наших рабов". И потом этот всад-
ник посадил меня сзади себя и приехал со мной в пустынное место и сказал
мне: "Сойди с коня и иди между этих двух гор, пока не увидишь медный го-
род. Остановись вдали от него и не входи, пока я к тебе не вернусь и не
скажу тебе, что делать". - "Слушаю и повинуюсь!" - отвечал я и сошел с
коня и шел, пока не достиг одного города, и я увидел, что стены его из
меди. И я стал ходить вокруг города, надеясь, что найду ворота, но ворот
я так и не нашел. А когда я ходил вокруг города, вдруг брат змеи
подъехал ко мне и подал меч с талисманом, чтобы никто не увидел меня.
И затем он уехал своей дорогой, и его не было лишь короткое время. И
вдруг поднялись крики, и я увидал много людей, у которых глаза были на
груди. И они спросили меня: "Кто ты и как попал сюда?" И когда я расска-
зал им о происшедшем, они сказали: "Женщина, о которой ты говоришь, на-
ходится вместе с маридом в этом городе. Мы не знаем, что он с нею сде-
лал, а мы - братья той змеи. Пойди к этому ручью, - сказали мне потом, -
и посмотри, откуда вытекает вода, и следуй за нею, - ручей приведет тебя
в город".
И я сделал так, и пошел, следуя за водой, и ручей привел меня в пог-
реб под землею, и затем вышел оттуда, и увидел себя посреди города, и
нашел там ту женщину, сидящей на золотом ложе, и перед нею была занавес-
ка из парчи. А за занавеской находился сад с деревьями из золота, и пло-
ды на них были из дорогих камней - яхонта, топаза, жемчуга и коралла.
И когда эта женщина увидела меня, она меня узнала и первая поздорова-
лась со мной и спросила: "О господин, кто привел тебя сюда?" И я расска-
зал ей о случившемся, и она сказала: "Знай, что этот проклятый, от вели-
кой любви ко мне, рассказал мне, что ему вредно и что полезно, и осведо-
мил меня, что в этом городе есть талисман, которым он, если захочет по-
губить всех, кто в городе, то погубит. И что бы он ни приказал ифритам,
они исполнят его приказание. А этот талисман - на столбе". - "А где
столб?" - спросил я девушку. И она ответила: "В такомто месте". И я оп-
росил ее; "А что это будет за талисман?" И девушка отвечала: "Это изоб-
ражение орла, и на нем надпись, которой я не понимаю. Поставь талисман
перед собой и возьми жаровню с огнем и брось туда немного мускуса - под-
нимется дым, привлекающий ифритов, и после этого они все до одного вста-
нут перед тобой.
Поднимись же и сделай так, с благословения Аллаха великого".
И я ответил ей: "Слушаю и повинуюсь!" И встал, и пошел к тому столбу,
и сделал все, что она мне приказала, и ифриты пришли и появились передо
мной и сказали:
"К твоим услугам, о господин: все, что ты нам прикажешь, мы сделаем!"
- "Закуйте марида, который унес эту женщину из ее жилища", - сказал я
им, и они отвечали:
"Слушаем и повинуемся!" И отправились к тому мариду, и заковали его,
и крепко связали, а затем вернулись ко мне и сказали: "Мы сделали то,
что ты нам приказал". И я велел им вернуться назад. Затем я возвратился
к женщине и рассказал ей о том, что произошло, и спросил ее: "О жена
моя, пойдешь ли ты со мною?" - "Да", - отвечала она, и тогда я поднялся
с нею из погреба, в который я пошел, и мы пошли и дошли до людей, кото-
рые указали мне, где она..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Триста пятая ночь
Когда же настала триста пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что Абу-Мухаммед говорил: "И мы пошли и дошли до людей,
которые указали мне, где женщина, и я сказал им: "Укажите мне дорогу,
которая приведет меня в мои земли". И они указали мне дорогу и пошли со
мной до берега моря и посадили на корабль. И ветер был для нас хорош. И
на этом корабле плыли мы, пока не достигли города Басры. И когда женщина
вошла в дом своего отца и родные увидели ее, они сильно обрадовались ей.
И тогда я окурил орла мускусом, и вдруг ифриты пришли ко мне отовсюду и
сказали: "Мы к твоим услугам, что хочешь, то тебе и будет".
И я велел им перенести все, какие есть в медном городе, богатства,
металлы и драгоценные камни в мой дом в Басре. И они это сделали, а по-
том я приказал им привести мне ту обезьяну, и ее привели, униженную и
презираемую. И я спросил обезьяну: "О проклятая, почему ты меня преда-
ла?" А затем я велел посадить ее в медный кувшин, и ее посадили в узкий
кувшин из меди и закупорили его свинцом.
А я с моей женой зажил в наслаждении и радости, и у меня теперь, о
повелитель правоверных, такие сокровища, диковинные камни и обильные бо-
гатства, что их не охватить счетом и не ограничить пределом. И если ты
потребуешь сколько-нибудь денег или чего другого, я прикажу джиннам тот-
час же привести тебе, и все это - по милости Аллаха великого".
И повелитель правоверных пришел от этого в крайнее удивление, а затем
он пожаловал Абу-Мухаммеду дары халифата взамен его подарка я оказал ему
милости, подходящие для него.
|
